Пять из шести
Шрифт:
– Никак нет, – упавшим голосом повторил Максимов.
Майор никак не мог привыкнуть к генеральским, как тот сам их называл, "загибулинам". А Сологуб очевидно наслаждался его растерянностью.
– Никак нет, – передразнил он майора. – Генерал к нему по имени, с душой, а он "никак нет", не стыдно?
– Так точно! – вырвалось у майора, но он тут же поправился: – Стыдно, Михаил Иванович, виноват…
– Другое дело, – добродушно буркнул Сологуб. – Проходи, присаживайся.
Максимов выбрал ближний к "престолу" стул и сел. Генерал приподнял лежащую перед ним бумагу.
– Значит, в отпуск просишься, Гена?
– Прошусь, Михаил Иванович, – кивнул Максимов.
– А чё так надолго? Вконец нервы видать поистрепал.
– Поистрепал, Михаил Иванович, ох, поистрепал! – вошел в раж Максимов.
Сологуб хмыкнул.
– Ты играй, майор, да не заигрывайся, – пробурчал он, впрочем, совсем не грозно. – Подпишу я твою бумагу, только ответь: где нервы лечить собираешься?
– Приятель экспедицию организует. Хочет отыскать потомков друзей одного из своих предков. Ну, и меня с женой пригласил поучаствовать.
– Доброе дело другу помочь, – одобрительно кивнул Сологуб. – А друга-то не Аристархом, случаем, кличут?
– Точно. Аристарх Вяземский. А как вы догадались? – изобразил удивление Максимов.
– Работа у меня такая, – усмехнулся Сологуб. – Так вы втроем в экспедицию собираетесь?
– Нет. Еще едет жена Аристарха Екатерина и ее подруга Светлана.
Сологуб нахмурился.
– Я ведь тебя насчет Светланы Фернандес, кажется, предупреждал?
– Так я тут и не причем, – развел руками Максимов. – Женщины все между собой решили.
– Верю, что не твоя была идея, майор, – голос Сологуба враз стал жестким. – Но ответственности это с тебя не снимает. Если хоть один волос… Уяснил?
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
– Ну и ладно, – в голос Сологуба вновь вернулось добродушие. – И где же твой друг собирается искать этих самых потомков?
– Это очень интересная история, Михаил Иванович. Приятель мой полгода как вернулся из другой экспедиции: в Латинскую Америку.
– Повезло парню! – восхитился Сологуб. – Наверное, привез что-то интересное?
– Да. Старинный крест.
– Дорогой, наверное?
– Это как посмотреть, – хитро прищурился Максимов. – Крест может и не дорогой, но с тайником, а в тайнике – бумага!
– Как бумага? – опешил Сологуб. – Ты ведь говорил, что тайник пуст?
– Не я один, все так думали, – пожал плечами Максимов. – Однако бумага была. Ее Вяземский ухитрился незаметно ото всех вытащить.
– Вон оно как… – протянул Сологуб. – Всех, значит, Вяземский перешустрил. Молодец!
Тут Сологуб вспомнил недавний разговор с Еременко и добавил как бы для себя одного:
– А чутье тебя, дядя Миша, таки не подвело.
Заметив, как заерзал на стуле Максимов, поспешил успокоить подчиненного:
– Не заморачивайся. Это я про себя. Бумага с собой?
– Подлинник у Вяземского. А я, – Максимов полез в карман, – сделал себе копию.
Сологуб принял протянутый Максимовым листок, затем хмыкая и жестикулируя лицевыми мускулами, прочел глазами следующий текст:
"Туда тебе, путник, идти суждено, где в водах реки отразилось руно. Чтоб выбрал одно ты из тысячи мест, в том в помощь тебе будет Вяземских крест. И карта, что даст тебе сам Адмирал, портрет чей у Гущина век скоротал. Чтоб верно ты с картою крест совмещал, прочти, что подскажете тебе портсигар. Егоров его не молясь на авось доселе в кармане таскает, небось".– Хреновый стишок! – Сологуб перекинул листок обратно Максимову.
– Так ведь он писан не для того, чтобы услаждать слух, а для того, чтобы указать дорогу к золоту, – заступился за неизвестного пиита майор.
– Аргументируй! – потребовал генерал.
– Руно – золото, – начал Максимов и остановился, глядя на генерала. Видимо майор решил придерживаться пошаговой стратегии.
Сологуб этот маневр мгновенно раскусил, усмехнулся и первый шаг одобрил.
– Ну, допустим, продолжай.
– С рекой еще проще, – приободрился Максимов. – Из Байкала вытекает лишь Ангара.
– А вот это не факт! – довольно резко отреагировал Сологуб. – С чего ты взял, что речь идет о том, что вытекает? И вообще: где тут Байкал?
– В стихотворении его действительно нет, – согласился с начальством Максимов, – но оно наверняка есть на карте…
– Которую еще надо выпросить у какого-то адмирала, – перебил его Сологуб.
– Думаю, что встреча с потомками капитана Гущина даст ответ на многие вопросы.
– Так их еще надо найти, – резонно заметил Сологуб.
– Они уже найдены!
– О как! – теперь уже вполне искренне удивился Сологуб. – Оперативно, хвалю. И где же они?
– В Харбине.
Максимов достал из кармана еще один листок и положил на стол перед генералом. Тот попытался рассмотреть отпечатанную на листе копию фотографии, чертыхнулся и полез в ящик стола за лупой. Закончив изучение снимка, отложил лупу в сторону и вопросительно посмотрел на Максимова.
– Надгробная плита на могиле Гущина в Харбине, – пояснил майор. – Там есть энтузиасты, которые ведут учет могилам русских людей там похороненных. Некоторых могил уже не существует, остались только фотографии. Но могла Гущина, к счастью, цела. По оперативной информации за ней до сих пор ухаживают родственники.
– Это действительно кое-что, – одобрил Сологуб, потом хитро прищурился, – Однако скажи мне, майор, отчего ты раньше до этой могилы не докопался?
– Все предыдущие поиски велись на основе мемуаров каппелевского офицера. А в них указана фамилия Рощин.
– А он не Рощин, а Гущин, – усмехнулся генерал. – Описался мемуарист, земля ему пухом. Что думаешь делать?
– Ждать известий от Вяземских, – пожал плечами Максимов и пояснил: – Они уже в Харбине.