Пятый свидетель
Шрифт:
— Если ничего не изменилось, то как же насчет нас? Что будем делать?
Она пожала плечами.
— Я хочу попытаться еще раз. Я по-прежнему люблю тебя, Мэг. Ты это знаешь.
— А еще я знаю, что в прошлый раз это не помогло. Мы с тобой из тех, кто несет домой то, чем занимается на работе. И это плохо.
— Я начинаю думать, что моя клиентка невиновна, что ее подставили, но что, несмотря на это, я не в состоянии ее вызволить. Как бы тебе понравилось, если бы я все это приволок домой?
— Если это так тебя беспокоит, тогда, может быть,
— Да, вероятно, я так и сделаю.
— «Холлер от имени народа»?
— Ага.
Я послонялся еще несколько минут по кухне, понимая, что никакого прогресса в отношениях с Мэгги не достиг. У нее была способность окатить тебя ледяным холодом так, что ты начинал это почти физически ощущать.
Я объявил, что ухожу, и попросил передать Хейли «спокойной ночи». Она не стала бросаться поперек порога, чтобы меня удержать, но сказала мне в спину нечто, что обнадеживало:
— Майкл, просто нужно потерпеть немного.
Я обернулся.
— О чем ты?
— Не о чем, а о ком. О Хейли… и обо мне.
Я кивнул и пообещал потерпеть.
По дороге домой я позволил себе поднять собственный дух воспоминаниями о том, чего удалось достичь в зале суда, и начал думать о следующем свидетеле, которого намеревался вызвать после Лайзы. Задача, стоявшая передо мной, оставалась грандиозной, но не было никакой возможности продумать ее выполнение в долгосрочной перспективе. Приходилось начинать с текущего дня и продвигаться вперед, отталкиваясь от него.
Я проехал по Беверли-Глен до самого верха, затем свернул на восток по Малхолланд, оттуда — до Лорел-Кэньон. Внизу, с северной и южной сторон, время от времени просвечивал город: Лос-Анджелес расстилался широко, как мерцающий океан. Я не включал музыку и держал окна открытыми, чтобы холодный воздух и одиночество пробрали меня до мозга костей.
Все, что завоевал накануне, в четверг, я растерял следующим утром, в пятницу, в течение двадцати минут, когда Андреа Фриман продолжила свой перекрестный допрос Лайзы Треммел. Если обвинение огорошивает тебя чем-то в разгар процесса, в этом, разумеется, ничего хорошего нет, но это вполне нормально, это часть игры: неизвестное неизвестное. Но если тебя огорошивает твой собственный клиент, ничего хуже быть не может. Неизвестным неизвестным никогда не должен быть человек, которого ты защищаешь.
После того как Лайза Треммел заняла свидетельское место, Фриман проследовала на трибуну, держа в руках какой-то многостраничный документ, из которого торчала розовая закладка-стикер. Я подумал было, что это бутафория, призванная отвлечь меня, и поначалу не придал ей значения. Фриман начала с вопросов, которые я называю установкой декорации. Их цель — под протокол получить от свидетеля ответы, которые, как выяснится потом, являются ложными, что и будет доказано. Я видел, как она устраивает западню, но не понимал пока, откуда должна упасть сеть.
— Итак, вчера вы показали, что не были знакомы
— Да, правильно.
— И никогда не встречались с ним?
— Никогда.
— И никогда с ним не говорили?
— Никогда.
— Но вы пытались встретиться и поговорить с ним, верно?
— Да, я дважды ходила в банк в надежде обсудить с ним дело о моем доме, но он меня не принял.
— Вы помните, когда именно вы предпринимали эти попытки?
— В прошлом году. Точных дат не помню.
Тут Фриман, казалось, сменила направление допроса, но я знал, что это лишь часть продуманного плана.
Она задала Треммел ряд на первый взгляд невинных вопросов о ее ФЛАГе и задачах организации. Большинства из них я уже касался во время прямого допроса, но по-прежнему не мог разгадать ее игру и, глядя на многостраничный документ с розовой закладкой, уже начинал думать, что это не бутафория. Мэгги сказала накануне, что Фриман собиралась работать всю ночь, и теперь было ясно почему. Она совершенно очевидно что-то нашла. Я сидел, подавшись вперед, в направлении свидетельского бокса, словно физическая приближенность к источнику могла помочь быстрее понять, что происходит.
— У вас есть сайт, которым вы пользуетесь для организации деятельности ФЛАГа, не так ли? — спросила Фриман.
— Да, — ответила Треммел, — CaliforniaForeclosureFighters.com.
— Вы также зарегистрированы в Фейсбуке, верно?
— Да.
По тому, как опасливо и робко моя клиентка произнесла это единственное короткое слово, я догадался, что ловушка спрятана именно здесь. О том, что у Лайзы есть страница в Фейсбуке, я слышал впервые.
— Для тех членов жюри, которые, возможно, не в курсе, объясните, что представляет собой Фейсбук, миссис Треммел.
Я откинулся на спинку стула, незаметно вытащил из кармана мобильник и вслепую набрал эсэмэс Баллокс, велев ей оставить все дела и немедленно выяснить все, что можно, о Лайзиной странице в Фейсбуке. «Посмотрите, в чем там дело», — написал я.
— Ну, это социальная сеть, она позволяет мне поддерживать контакты с людьми, вовлеченными в деятельность ФЛАГа. Я вывешиваю там сведения о последних событиях, сообщаю, когда и где мы проводим следующую встречу или марш, ну и все такое. У многих есть специальная опция, позволяющая автоматически получать уведомления по телефону или на компьютер, как только я вывешиваю новое сообщение. Это очень удобно в организационном смысле.
— Вы тоже можете передавать сообщения на Фейсбук прямо со своего телефона, так?
— Да, могу.
— То интернетное пространство, где вы вывешиваете свои посты, называется вашей стеной, верно?
— Да.
— Но свою стену вы использовали не только для того, чтобы рассылать сообщения о протестных мероприятиях?
— Иногда.
— Вы также вывешивали там последние новости о ходе своего дела, связанного с отъемом дома, верно?
— Да, я хотела, чтобы это было чем-то вроде моего дневника, связанного с ходом этого дела.