Пыль моря
Шрифт:
Неожиданно стало быстро темнеть. Значит, ночь уже наступила и пора расположиться на ночлег. Это было делом сложным. Потоки грязной воды текли по крутым склонам, и выбрать немного сухого места невозможно. Да и костёр развести никто не брался. Мишка, однако, сумел это сделать, растопив немного сухих кусков дерева при последних проблесках вечера.
Он собрал их ещё до дождя и хранил в мешке за плечами. И теперь неяркий, но такой желанный огонь трепыхался под наскоро сооружённым навесом из листьев. Матросы жались к нему. Хоть было и тепло, но промокшие и уставшие, они дрожали от холода и радовались тому теплу, которое им удавалось захватить своим телом.
Утром злые, не выспавшиеся и мокрые, окоченевшие за ночь, матросы снова двинулись в путь. Тропа стала плохо просматриваться. За прошедшую ночь трава и кустарник поправились, и Мишке с трудом удавалось отыскивать следы. Он нервничал, волновался, но продолжал упорно искать. Отряд медленно продвигался вперёд.
К полудню достигли вершины и стали осторожно спускаться. Неожиданно один матрос вскрикнул. Нога соскользнула в расщелину и была сломана выше лодыжки. Недовольно столпились вокруг, и Мишка приказал взять пострадавшего на руки, сделав носилки. Однако все воспротивились и заявили, что так они не выполнят задания, и им всем отрубят головы.
– Пусть подождёт нашего возвращения. Выполним задание, тогда и снесём его к берегу, – грубо заметил строптивый матрос.
– Как же его можно бросить? – горячился Мишка, – ведь сколько времени пройдёт пока мы вернёмся. Ещё помрёт.
– Захочет жить, так подождёт умирать, – не унимался матрос. – Своя голова дороже. Пошли.
После недолгих споров пришлось оставить несчастного, оставив ему немного еды и воды. Мишка кое-как перевязал ему ногу, попытавшись точнее соединить кости. Несчастный орал и терял сознание, но вскоре всё закончилось, и Мишка сказал, прощаясь:
– Подожди малость, мы вернёмся и вылечим тебя.
Спускаться оказалось труднее. Да и склон здесь выглядел круче. Следы стали видны яснее. Вскоре обнаружили стоянку беглецов, следы костра и остатки еды. Дальше тропа уже не пропадала. Спустились в лощину, похожую на ущелье с голыми стенами белого известняка. И вдруг Мишка увидел в просветах листвы клок голубого моря. Дождя не было и небо через разрывы туч давало солнцу немного простора.
– Ребята, море!
С новыми силами бросились вперёд. Через час стояли на пляже и с наслаждением бросились обмываться в тёплых водах.
Следы уходили на восток и терялись в камнях.
– Ребята, быть осторожней, – предложил Мишка. – Скоро должны увидеть беглецов. Брать живыми.
И действительно, не прошло и часа, как вдали появились точки людей, суетящихся на берегу. Что они делали, рассмотреть было невозможно, но по их торопливым движениям можно догадаться, что медлить с ними нечего.
Мишка махнул рукой, и отряд, скрываясь среди прибрежных камней и скал, стал быстро пробираться к беглецам. Скоро заметили, что те сооружают из брёвен плот. Мишка не стал ждать и по его команде отряд выскочил из укрытия. В минуту всех перевязали. Это оказались филиппинцы с коричневыми лицами, почти голые после прорыва через лес.
Мишка просмотрел их ноши и обнаружил увесистый мешок с жемчугом. Владелец судна был собирателем жемчуга на островах и готовился вернуться домой, но шторм вынудил его пристать к острову для ремонта. Это и погубило его.
Связав всех пленных верёвками, погнали их по берегу, не решаясь снова углубляться в лес, который всем страшно осточертел. Матросы довольно переговаривались, гадая перепадёт ли им от взятой добычи и сколько.
На другой день после полудня прибыли к своему лагерю. Их встретили радостными криками. Капитан Ли придирчиво осмотрел добычу. Отобрал самые маленькие жемчужинки и каждому из участников поиска раздал по одной.
– -------------------------------
[1] Кренгование – наклон судна, применяемый для чистки подводной части от ракушек и водорослей, и для мелкого ремонта обшивки корпуса.
Глава 39. Первые успехи
Редкие сухие дни с жарким солнцем не давали быстро закончить ремонт судов, и стоянка затянулась на целый месяц. За это время провизия почти закончилась, и пришлось отряжать одну джонку на её поиски.
Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончился и ремонт. Со скудными запасами моряки покинули надоевший остров. В свежий ветер поставили паруса и морская жизнь продолжалась. Команды с нетерпением ждали этого момента и радостно работали на снастях. Очищенные от ракушек и водорослей джонки ходко пенили форштевнем крутые волны. Из пастей потрёпанных носовых драконов текла вода.
Курс взяли на юг, ближе к оживлённым морским путям. На мачтах постоянно дежурили самые зоркие матросы, высматривая паруса. Надо было торопиться, трюмы пустовали, и хорошее настроение команд долго так продолжаться не могло.
На третий день на горизонте появился парус, едва видный во всхолмлённом море. Забил барабан, заиграла труба, и матросы бросились к снастям, подгоняемые палками боцманов.
К вечеру догнали обречённое судно. На приказ лечь в дрейф, судно мгновенно спустило паруса. Матросы быстро сцепили крючьями джонки и завладели палубой. Пленных связали и в полчаса забрали всё, что представляло ценность. А особенного ничего не оказалось, но запас продовольствия удалось пополнить. Судно было гружено досками и брёвнами и его тут же отпустили на радость команде.
Всю ночь корабли лежали в дрейфе, а команда пила маленькими чашечками пальмовое вино, которое удалось раздобыть на захваченном судне. Веселье длилось почти да самого утра, когда наиболее трезвые стали ставить паруса и рулевой направил флагманскую джонку ближе к берегам Филиппин.
Но прошла неделя, пока удалось высмотреть подходящее судно для захвата. Большая двухмачтовая джонка с высокими надстройками казалась хорошей добычей. Погоня длилась недолго. Судно, тяжёлое и неповоротливое, не могло уйти от быстроходных джонок, но сдаваться просто так не желало. В подзорную трубу видели, как матросы хватали ружья и сабли с пиками и готовились к отражению нападения.
– Приготовиться к залпу! – прокричал капитан, и пушкари забегали вокруг четырёх пушек, заряжая их картечью.
Джонка дрогнула, окутавшись дымом, грохот прокатился над морем. Суда сошлись и с обоих слышались ружейные выстрелы. Две другие джонки подходили с кормы и тоже палили из мушкетов. Пока эта пальба мало что давала. С меньшей джонки громыхнул залп по корме и щепы полетели в море. Суда столкнулись, и матросы с воплями полезли на борт, возвышающийся на половину человеческого роста.