Пытка любовью
Шрифт:
Прапора с козлами по-прежнему приходили к Игорю на склад со своими проверками, но водки или наркотиков у Игоря не было, и они уходили ни с чем. Игорю интересно было наблюдать за козлами, когда при таких проверках у них пальцы растопыривались, как бы для того, чтобы что-то схватить. Но хватать им было нельзя, потому что, нарушив приказание капитана Коробова, к ним бы незаметно "пришёл пушной зверёк по имени песец".
В вагончике Саня каждый день варил на электроплитке супы и каши. Ели они вдвоём с Игорем, и иногда, когда это каким-то образом узнавал Саня, он относил поесть супу и Иванычу в его походной металлической эмалированной тарелке. В отряде в тумбочке Игоря всегда были чай и сигареты с папиросами. И некоторые
В общем, Игорь на свинокомплексе уже не "пахал" так, как он "пахал" в школе с утра до ночи, и в последнее время имел уже на свинокомплексе неплохое продовольственное обеспечение "с воли". Правда, потом получилось так, что с "помощью" Китика и там его вновь "нашёл" Баранчин, который и списал его ранее из школы в летние школьные каникулы, когда замполит, в чьём ведении находилась школа, ушёл в отпуск. А в этот раз Баранчин "подарил" Игорю ещё и три ШИЗО подряд, списывая его после каждого ШИЗО в другой отряд на свинокомплексе и в другую бригаду. После третьего ШИЗО Игорь уже держал голодовку, во время которой ему пришлось вновь начать курить.
– И чего эта падла на меня тогда взъелась?
– подумал Игорь, - Ведь я же сделал для его жены в школе так, что она первой получила паспорт на свой кабинет математики. Хотя я с ней даже и не разговаривал почти. Все заказы от неё приносил главный школьный шнырь. Он и развешивал тогда в её классе все стенды, сделанные мной, и рамочки для них делал.
–
Года через два Игорь узнает, что главный школьный шнырь Кривков, у которого из-за его фамилии было погоняло Кривой, был кумовкой Баранчина. У этого засранца маленького роста, оказывается, был ключ и от библиотеки, о чём Игорь тогда даже и не подозревал. Кривому, единственному из четырёх зэков, работавших в школе, было разрешено спать в школе ночью, в своём маленьком кильдымчеке. Второму шнырю этого уже не разрешалось. Даже завхозу школы этого не разрешалось. И Кривой иногда шарился по ночам в библиотеке, в столе Игоря, когда тот уходил спать в барак. И по наколке Кривого Баранчин послал тогда Ваню-Ваню делать повальный шмон в школьной библиотеке, чтобы найти тетрадь, которую писал Игорь, и которую сожгли тогда Юрка Яковлев с Саней Шашниковым за бараком отдела труда.
Все эти воспоминания за какие-то секунды пронеслись в мозгах Игоря, даже с некоторыми подробностями. Возможно, подобное бывает у людей, на которых жизнь нагрузила тяжкий груз неразрешённых пока проблем, которые нуждаются в обязательном их разрешении, чтобы не быть раздавленными этими проблемами.
Дня через три вечером Игорь сидел с Михалычем в его кабинете. Они пили чай, который как всегда принёс им отрядный шнырь. Михалыч, видя, что Игорь ещё не отошёл, как следует, после суда, говорил ему о том, что Игорю нужно немного перетерпеть до следующего раза. Говорил, что и сам будет уже умнее, и не будет сам светиться Баранчину перед судом. Что он попросит помочь ему в этом Василия Георгиевича, который и проконтролирует всё.
– Михалыч, - сказал Игорь, - Если бы ты знал, как я устал за это время. Мне нужно отдохнуть немного.
–
– Хочешь опять побыть "на кресту"?
– спросил Михалыч.
– Да нет. Зачем?
– ответил Игорь, - Пусть все видят, что я не больной и выезжаю на работу. Просто сними меня с бугров.
–
– А кого же поставить вместо тебя?
– спросил Михалыч, зная что "просто так" Игорь никогда ничего не говорит.
– Поставь Бузая. Он хороший парень, толковый и обязательный. И совесть имеет, не скурвится, - ответил Игорь, - Я ему помогу держать бригаду процентов на восемьдесят - восемьдесят пять. А я буду
–
– Ну, что ж, можно и так, - согласился Михалыч, - Мне и не надо, чтобы она была лучшей в зоне. Мне нужно чтобы всё в отряде было лишь нормально. И всё.
–
– И ещё одно, - сказал Игорь, - Мне в общем кильдыме будет как-то не очень. Разреши мне занять тот скворечник мастера, который над кильдымом бугра.
–
– Конечно, Игорь, занимай его, - охотно согласился Михалыч, - У меня и ключ от него есть. Сейчас отдам тебе. Второй ключ есть только у Володи Михайлова, он же старший прапорщик, - говорил Михалыч, отстёгивая нужный ключ от связки ключей, вытащенных им из своего кармана.
– Я с Бузаем ещё не говорил ни о чём, - сказал Игорь, беря ключ у Михалыча, - Ты бы его сейчас вызвал к себе и переговорил бы с ним.
–
– Хорошо, - сказал Михалыч, - К тому же у нас и чай уже закончился. Ты сейчас скажи дедку, чтобы он забрал кружки и стаканы, а я ему уже тут скажу, чтобы он позвал ко мне Бузаева. У тебя есть ещё что-нибудь ко мне?
–
– Да нет, вроде бы всё.
–
– Ну, тогда иди. Если что, я опять тебя позову.
–
Через три дня, с начала нового месяца, Игорь выезжал на ЖБК уже как работяга. Но это было для него как отпуск, проводимый им на рабочем объекте. А бригаду выводил Бузай, для которого Игорь стал уже высшим авторитетом среди зэков зоны.
ПОДАРОК ОТ МОЦАРТА
На выездной объект ЖБК выезжали три отряда - пятый, седьмой и шестнадцатый. Начальником шестнадцатого отряда был капитан Василий Георгиевич Витлицкий, человек лет пятидесяти, среднего роста, с тёмно-русыми волосами. Уже по его внешности было видно, что он из хорошей интеллигентной семьи и порядочность в отношении с окружающими людьми была, как говорится, впитана им с малых лет с материнским молоком. Зэки с ЖБК его уважали, а Михалыч, начальник отряда, в котором был Игорь, считал его своим учителем по работе в зоне.
Вскоре после того, как Михалычу накинули сразу по две звезды на погоны за то, что его отряд занял первое место по области за год, Василию Георгиевичу также повысили звание до майора и перевели работать каким-то из помощников начальника колонии с кабинетом в штабе зоны.
Начальника седьмого отряда тоже куда-то перевели на другое место, а на их места были поставлены два молодых лейтенанта, недавно окончивших какое-то ментовское училище. Естественно, что Михалыч, как столь выдающийся начальник отряда, был для них авторитетом и учителем. Да Михалыч и сам вскоре тесно подружился с ними, потому что те были молодыми парнями и без ментовских комплексов.
Иногда начальникам отрядов нужно было дежурить по какому-то графику на ЖБК, как дежурным офицерам. Дежурный офицер был главным на объекте, у него была маленькая рабочая комната на КПП объекта, который все называли вахтой, и он мог зайти на объекте туда, куда он считал нужным. Однако Михалыч уже хорошо знал, что лишний раз не стоит просто так "светиться" по объекту перед зэками. Он понимал, что это только вносит лишнюю нервозность и сумятицу среди них, и тогда они хуже справляются с выполнением своих работ, потому что привычный ритм работы у них от этого нарушается. Он хорошо объяснил это новым начальникам отрядов, и они также в своё дежурство не ходили по объекту без надобности, а частенько даже вообще уходили на длительное время в город по своим "рабочим делам". И на объекте всегда было всё тихо и спокойно, без каких-либо происшествий. Так было потому, что каждый зэк и так дорожил своим местом, работая на ЖБК, где можно было заказать что-либо через шоферов, приезжающих на объект на грузовых автомобилях, либо получить "грев" от перебросов через забор с воли в определённом заранее месте и в определённое заранее время.