Работа над ошибками, или Грустная грустная сказка
Шрифт:
Я слышала его разговоры с Пату и с тобой, в которых он называл меня своей собственностью. Я ужаснулась, что он может говорить обо мне как о вещи, которая принадлежит ему. Я испугалась этого, потом это стало мне неприятно.
— Но ты выбрала его, когда тебя отселили!
— Перед этим я сказала ему, что я не его собственность. Я выбрала его потому, что… — я замялась, не зная, что сказать.
— А как он отреагировал, на то, что ты не его собственность.
— Он пытался доказать мне обратное,
Мы помолчали.
— Ты выяснил все, что хотел.
— Задачка оказалась не такой сложной, как я думал. Вы оба горды и свободолюбивы, а любить — значить подчинить себя другому человеку, жить его интересами. У любви нельзя требовать, её только можно отдавать, не ожидая никаких наград, ибо она будет возвращаться к тебе сторицей. Но любви нельзя быть рабом, она коварная дама и может завести на такие тропки…
— Я тоже так думаю, — тихо отозвалась я, — я делаю все, что могу.
— Он тоже, — заметил Ев-Ган, — Смирившись, не подчинился ли он тебе?
Я поднялась на локте и удивленно посмотрела на него.
— Не согласна? — спросил он.
— Не знаю, Ев-ту, не знаю. Никто, кроме него меня не интересует, ни с кем уже долгое время не возникало доверительных отношений. Ты очень помог мне, но я сама во всем разберусь. А теперь давай, все же спать, иначе завтра я не смогу ни шагу сделать, — сказав это, я уснула тут же.
Ев-Ган разбудил меня, когда свет был ещё сер и бледен. На улице накрапывал легкий дождик. Мы пошли по стрелке. Шли долго и молча. Почти сразу нашли нужную остановку. Через несколько мгновений мы уезжали на Ти-Ма-пале.
— Как там ребята? — спросила я, не ожидая ответа.
— Они доберутся, я уверен, — успокаивал Ев-Ган.
— Знаешь, Ев-Ган, я думала сейчас над ночным разговором. Я могла бы полюбить тебя Ев-Ган.
Он был очень удивлен. Лицо его перестало быть хищным, и я наконец-то увидела того Ев-Га, которого все это время желала увидеть.
— Если бы не… — сказал он.
— Если бы не, — подтвердила я.
— Знаешь, крошка, как у нас говорят: "Если бы, да кабы во рту росли грибы, то это б был не рот, а целый огород".
Мы рассмеялись.
Замелькали знакомые улочки и названия.
— Мы почти приехали, — сказала я, — Как думаешь, нас будут ещё искать?
— Если Пату прав, то тучи убивают беглецов, а Чэно-Леко лишь забирают трупы. Туча отступила, нас не будут искать.
Почему-то от его слов легче мне не стало.
Мы вышли на Ти-Ма-пале.
— Что будем делать? — спросила я.
— Искать наших друзей, — задумчиво отчеканил Ев-Ган, — не против, если я тебя обниму. К парочке меньше подозрений.
— Ну, если так, — медленно ответила я, — тогда не против.
Обнявшись, мы медленно шли по площади.
— Расслабься,
— Постараюсь, — с той же улыбкой отвечала я.
Пол дня мы провели на площади. Пока, наконец, на месте, где раньше стоял цирк, не появилась мужская фигура в плаще.
Мы пошли к ней. Я узнала Ю-Рий-ранх. Он узнал меня и пошел к нам на встречу.
— Здравствуйте, друзья мои, надеюсь, эти грозы не навредили ни вам, ни вашему дому? — спросил он.
— Нет, — ответил Ев-Ган, пожимая ему руку, — наши дома там, где нет ТАКИХ гроз.
Ю-Рий-ранх кивнул и сказал мне:
— Ну, вот, милая, скоро вы увидите все ответы на свои вопросы. Для всех нас скоро настанет, так называемый час истины. Вы голодны? Пойдемте ко мне.
— Но… я думал, что мы сразу пойдем к воротам, — воскликнул Ев-Ган.
— Молодой человек, поверьте мне старику, на голодный желудок и родной дом не в радость, и потом много ли вы увидите слипающимися от сна глазами?
Мы медленно пошли прочь от Ти-Ма-пале. У самого дома Ю-Рий-ранх нам встретились двое Леко-Э-Куа, в обыкновенных своих серых одеждах с черной повязкой на руке. Они подозрительно на нас покосились и прошли дальше.
Мы зашли в подъезд.
— Боюсь, мы даже чаю не попьем, как эти "стражи", так этих шпионов стали звать, придут к нам. Они появились дня два назад, может меньше. Скорее всего, вас ищут.
Мы поднялись на шестой этаж. Ю-Рий-ранх позвонил в дверной звонок три раза.
Дверь открыла изящная шатенка с огромными карими глазами. Она улыбнулась нам и сказала:
— Как я рада, что ты нашел их, отец! Мы дождались вас! Проходите, ужин готов!
Мы прошли в квартиру. Пахло жареной картошкой и свежим хлебом.
Шатенка оказалась дочерью Ю-Рий-ранх — Сет-Па-Р-га (звезда с северного неба). Она вела себя как истинная хозяйка своего дома.
Мы сели за стол, когда в кухню вошел невысокий брюнет, волосы его волнами спадали на плечи. Он окинул собравшихся взглядом мягких карих глаз и улыбнулся:
Ев-Ган встал ему на встречу и воскликнул:
— Ма-Киар-ранх.
Друзья обнялись. Все сели к столу.
— Пища богов, — восхищался Ев-Ган.
— После каши, кажется, что я вкушаю райский нектар, — поддакивала я.
— Как дела в цирке? Не было проблем с выездом? — спросил Ев-Ган.
— Нет, проблем особых не было, но слоны мои бесились только, трубили в вагонах, как бешеные. Все обошлось, нас никто не задерживал. А, знаешь, Ев-Ган, я и рад, что остался. У нас говорят: "Нет, худа, без добра!" Я счастлив, что через некоторое время смогу породниться с героем моего детства.