Рабыни рампы

Спенсер Джуди

"Я скоро вернусь, - пообещала она себе, вылезая из машины.
– Все будет хорошо". Она, крадучись, пошла по мягкой траве. Она не заметила нигде его автомобиля, и это вселило в нее новую уверенность.

Она стояла перед домом.

За большим окном с верхним фонарем шторы не были задернуты. За ним находилась гостиная. Она видела, что там кто-то двигается. Она прильнула к стеклу.

Весело трепыхалось пламя в камине, но его треск не проходил через толстое стекло. Она себе это легко вообразила. Прямо перед огнем мужчина с женщиной

слились в общей немой страсти. Они были очень красивы, и он и она, но в них не было никакой грациозности, как не бывает ее ни у одной пары совокупляющихся животных. Вероятно, они тяжело, неприятно дышали, а плоть одного ударялась о плоть другой с сырым, вязким звуком.

Онемев, Крис наблюдала, как ее муж занимается любовью с другой женщиной. Та ее короткая мелодия - "Его там не будет", вдруг превратилась в навязчивую старую песню, в номер один хит-парада, которую исполняли по просьбе слушателей. "Да, проиграть дважды".

Она сидела в машине и смеялась. Потому что лучше смеяться, чем плакать. Но она уже не могла плакать. У нее не оставалось больше слез. Фактически исчезли все чувства, все эмоции. Нажав на газ, она осторожно поехала обратно.

Она обошла гараж, проверила, плотно ли закрыты двери. Потом включила двигатель.

Через несколько часов проснулась Розанна.

– Мамочка?
– позвала она, сползая с кроватки.
– Мамочка!

Она начала спускаться по лестнице.

28

Нянечка рукой указала на мужчину, сидевшего в комнате ожидания.

– Вот ее муж, - прошептала она доктору.
– Как это ужасно! Маленькая девочка выходит из дома и влезает в автомобиль рядом со своей мамой. Они могут развлекаться, как хотят, но когда вовлекают в эти забавы своих детей, то ехать дальше некуда.

Доктор отошел от нее, не говоря ни слова.

– Мистер Таунсенд?

Мужчина с надеждой в глазах посмотрел на него. Для него эта ночь стала хуже ада. Заслуживал он этого или нет - спорный вопрос.

– Есть какие-нибудь перемены?

– Мне очень жаль, но ваша дочка по-прежнему находится в коматозном состоянии. Трудно сказать, начались ли необратимые изменения в мозгу. Боюсь, что нам ничего не остается другого, как надеяться и ждать. Вам повезло, что ваша сестра их вовремя обнаружила.

– Да, сильно повезло, - он с отсутствующим видом потирал руки.
– А каково состояние жены?

– Мне очень жаль, мистер Таунсенд. Легкие ее почти не работают. Мы поддерживаем ее с помощью аппарата искусственного дыхания и прочими системами жизнеобеспечения. Но… - он колебался, вероятно, подходя к самому больному вопросу.
– Мистер Таунсенд, вы знали, что у вашей жены есть донорская карточка? Что она выразила желание отдать свои органы для трансплантации в случае своей гибели в результате несчастного случая?

– Нет, я этого не знал, - он мрачно посмотрел на доктора.
– Ну и что из этого? Ведь Крис не умерла. Она все еще

жива.

– Да, конечно… - он вдруг умолк.
– Просто я хотел, чтобы вы знали об этом.

– Могу ли я увидеть Крис?

– Да, конечно, - он повел Гарри в палату Крис.
– Можете оставаться здесь сколько хотите, - закрыв дверь, он оставил их вдвоем.

Крис лежала на кровати - ее грудь поднималась и опускалась, имитируя нормальный сон. Но он знал, что это работает аппарат искусственного дыхания, но было проще обманывать себя.

Закрыв глаза, он попытался представить, как доктора ее кромсают, вытаскивают из ее тела части и куски, которые пригодятся для других тел, поддержат в них жизнь. Нет, он никак не мог с этим согласиться. Она все еще была жива. Сердце работало, кровь текла по жилам. А это и есть жизнь.

Вошла сестра, проверила аппаратуру.

– Она совсем неподвижна, - сказал он, обращаясь к ней.

Та заметно вздрогнула. Через несколько секунд сказала.

– Так и надо. Она должна быть неподвижной.

– А что будет, если отключить аппарат?

– Что вы, она не может дышать самостоятельно, - мягко сказала сестра.

Через несколько минут он прошел по коридору к палате, где лежала Розанна, но никак не мог заставить себя войти. Там его увидела Джекки.

– Не могу войти, - сказала он ей и заплакал.

Она взяла его за руки.

– Все будет хорошо, хорошо, - пыталась она его успокоить.
– Она крепкая девочка, все будет хорошо. Пошли домой.

– Благодарю тебя, Джекки, что ты их обнаружила.

– Перестань, - она говорила так, словно уговаривала большого ребенка.
– Сейчас мы поедем домой.

Она села за руль. Они почти не разговаривали и не обсуждали того, что случилось накануне. Джекки не поставила машину в гараж. На кухне они молча пили кофе. Через несколько минут она встала и налила ему что-то покрепче.

– Розанна выздоровеет, - снова сказала она, так как больше не о чем было говорить.

– Я все время думаю, - сказал он, - что заставило тебя проснуться и спуститься вниз, в гараж?

– Не знаю. Вероятно, я просто услыхала шум работающего двигателя.

– Может, Джекки, у тебя на самом деле какой-то дар?

Она криво улыбнулась.

– Не думаю.

– Ну что же произошло?
– он медленно покачивал головой.
– Я всегда мечтал о кино. Я всегда хотел быть кинозвездой. Как же, черт возьми, все произошло? Неужели виновато во всем это место? Голливуд? Неужели здесь так плохо, как все утверждают?

– Не думаю, чтобы какое-то место оказалось плохим само по себе, - не спеша возразила Джекки.
– Просто здесь, в этом месте… здесь вы встречаетесь с самыми лучшими людьми, здесь лучшая одежда, изысканная пища. Но на самом деле все далеко не так. Здесь так же, как и повсюду. Здесь совершают такие же ошибки, что и везде, но только здесь вы не чувствуете, что придется за все расплачиваться.