Рассказ о брате (сборник)
Шрифт:
— Нет, — ответила Глория.
— Ну так завтра вечером мы выясним.
— Ой, пап, почитай еще чуточку.
— Нет, нет, ты б ждала, если смотрела бы сказку по телевизору. Да и спать тебе давно пора. А то утром в школу не встанешь.
— Вот миссис Майлс разрешает мне подольше не спать.
— И совершенно напрасно.
— А мама когда домой придет?
— Еще не скоро.
— Скажи ей, чтоб меня укутала.
— Скажу. Но если ты сейчас не отправишься спать, то я начну сердиться.
— У меня мамочка такая чудесная. — Глория прижалась к Брайену и обвила его шею руками. — А ты у меня чудесный папочка.
— Очень рад слышать. А теперь свернись клубочком, закрывай глазки, и чтоб через пять минут ты спала.
Леонард взглянул на часы, заказывая напитки, тронул Джойс за локоть и указал ей на Теда, сидевшего за своим столиком. Тот достал пачку сигарет и стал что-то говорить своей девице, когда вдруг заметил, что и она, и все вокруг смотрят на него. Прикурив и затянувшись, он тут же скривился и загасил сигарету. Вокруг раздался громкий смех, а когда девушка все ему объяснила, Тед посмотрел в сторону Леонарда, стоявшего с Джойс у стойки бара, расплылся в улыбке и поднял вверх большой палец. Кое-кто захлопал, Леонард поклонился, улыбнулся, а в это время подошел культорганизатор клуба, коренастый, седой, короткопалые его руки все были покрыты шрамами.
— Платит клуб, мистер… э… — сказал тот, когда бармен ставил бокалы на стойку.
— Благодарю, — Леонард, добавил тоник в джин для Джойс, себе в виски подлил воды.
— Было прекрасно, — сказал культорганизатор. — По — моему, полный успех. — Он протянул Леонарду конверт. — Надеюсь, вы будете удовлетворены.
Леонард взял конверт с некоторым отвращением, раздраженный, что ему платят при публике, положил, не глядя в карман.
— Благодарю.
— Обычно им не нравятся разные фокусники.
— Я гипнотизер и иллюзионист.
— Как? Ну, вам ясно, о чем я. И молодая дама так помогала. Тут же все оценили.
— Догадываюсь, что вы имеете в виду. Кучка парней с парой гитар и кучей нахальства больше им по душе, а следить, как настоящий артист работает, для этого ведь напрягаться надо.
— Мы приглашаем с разбором. Халтурщиков не берем.
— Обо мне такого не скажешь. Качество всегда качество, даже в наши дни, когда достойное находит все меньше и меньше ценителей.
Собеседник начал волноваться:
— Да — да, конечно, как не понять…
— Нет уж, простите, — продолжал Леонард, — я не уверен, что вы понимаете. То, что вы сегодня увидели, это высший профессиональный уровень. У меня репутация, честно добытая за долгие годы, и я тем горжусь. Разве приятно демонстрировать свое мастерство перед теми, кто не в состоянии оценить по достоинству то, что им показывают. Вы, вероятно, никогда не слышали о ВКМ?
— Я-то… нет… уж…
— Это Всемирная конференция магов. Она собирается в Брайтоне в ближайшие недели. Вот там действительно выступаешь перед асами, не то что перед людьми, которые одним глазом на тебя поглядывают, а вторым на официанта, когда это он выпивку принесет. Надеюсь с помощью моей молодой ассистентки получить там несколько премий этого года.
— В таком случае желаем вам всяческого успеха, мистер… ну… Леонардо. Простите уж, мне тут кое с кем переговорить надо.
Он натянуто улыбнулся и отошел.
— Уж так сурово вы с ним обошлись, — сказала Джойс.
— Не терплю, когда всякая мелюзга желает мне покровительствовать.
— Он же хотел как лучше.
— Как и тот, за сценой. Всяк по — своему раним.
— Ну, оставим это.
— Еще выпьешь?
— Мне, спасибо, достаточно. Да и задерживаться нельзя.
— Не волнуйся, я тоже не собираюсь здесь долго оставаться. — Он обратился к бармену. — Пожалуйста, еще раз виски.
Джойс вылила оставшийся тоник в стакан и сказала:
— Знаете, Леонард, ничего не получится.
— Что не получится?
— С Брайтоном.
— Муж, что ли, запретит?
— Нет.
— Ты с ним еще не говорила?
— Нет.
— О господи, всего три недели осталось, и так меня подводить.
— Я же не обещала.
— Да, но я думал…
— У меня семья, Леонард. У меня есть муж и ребенок, и нельзя же мне взять и сорваться в Брайтон на три или четыре дня.
— Позволь, а как же мне без тебя? К этому разу у меня отличные номера подготовлены, уверен, что отличные. Но без тебя не обойтись.
— А вы не можете найти замену?
— Найти кого-то и обучить за три недели? Это же несерьезно, дорогая.
— Сочувствую вам, Леонард, но какое у меня положение, вы знали с самого начала.
— Я считал, что мы живем в середине двадцатого века, а не где-то в девятнадцатом.
— Он и так со многим мирится.
— Иначе и быть не должно. А вам-то хотелось бы поехать?
— Ну конечно! Три или четыре дня на море. А как мне сами эти выступления нравятся, вы же знаете.
— Так переговори с ним. Сегодня вечером.
— Но…
Пальцы Леонарда сжали ей локоть, глаза смотрели прямо в глаза:
— Поговори с ним.
Когда она пришла домой, Брайен, так и не снявший свой рабочий костюм, спал, развалясь в кресле и приоткрыв рот. Прежде чем потрясти его за плечо, она выключила телевизор.
— Сию минуту закрыл глаза, — сказал он, проснувшись. — Который час?
— Четверть двенадцатого. Глория вела себя хорошо? Не капризничала?
— Нет. А с чего бы?
— Днем казалось, она неважно себя чувствует. Видно, мне вправду только показалось. Ужинал?
— Нет.
— Поешь чего-нибудь.
— Даже не знаю. — Он протер глаза и потянулся. — Давай-ка выпьем чаю, а там я решу.
Она сняла пальто, положила на кресло и прошла в кухню, налила чайник. Брайен, поеживаясь, появился следом и стал в дверях.
— Ух! Словно уже часа три.
— Тебе надо было лечь.
— Вечно одно и то же: спишь да работаешь. Совсем тебя не вижу.
— Знаю, ты злишься.
— На что?
— Да что я ухожу вот так. Помогаю Леонарду.
— Ничего подобного я тебе ни разу не говорил.