Рассказ о брате (сборник)
Шрифт:
Он удержал ее руки:
— Джойс, до сих пор я никогда с тобой об этом не заговаривал. Считал, не имею права. Но не могу я спокойно это больше видеть. Ты ради каких-то заработков вынуждена вести жизнь, лишенную и красоты и утонченности. Человек я небогатый, но мог бы дать тебе хоть кое-что, чего ты достойна. По крайней мере, житься тебе будет лучше, чем с ним.
Она высвободила руки и, пытаясь скрыть удивление и смущение, стала разливать чай.
— Вы меня просто поразили, — выговорила она наконец.
— Я всегда это скрывал. Повторяю, не считал себя вправе. Хотел бы также, чтоб ты знала, что я… я никогда не предъявлю требований, на которые ты не в состоянии согласиться.
Это уж слишком. Она сказала со смешком, лишь бы положить конец разговору:
— Не болтайте глупостей.
Он надулся и ничего не ответил.
— Леонард, простите. Вам этого не понять.
— Я могу понять верность по заблуждению. Ибо, зная тебя, не желал бы видеть другую.
— Да, это верность, Леонард, и без всякого заблуждения. Даже больше, чем верность.
— Не уверяй меня, что по — прежнему его любишь.
— Вот вчера я ему столько наговорила, а потом он так взглянул… убить себя была готова.
— Ты стараешься не обижать людей. И сама не поймешь, что не ты ранишь, а правда.
— Я ужас что натворила — швырнула ему в лицо, что Глория не его ребенок. Это после стольких лет…
— Как, как ты сказала?
— Она не от него. У меня был роман с женатым человеком. Была я молодая и, понятно, глупая. Впрочем, я порвала с ним до того, как встретила Брайена, а как начали мы с ним, то поняла, что беременна. Спроста можно было Брайена уверить, что ребенок от него. Но я на это не пошла. Сказала ему правду. А он, представьте, ответил, что хочет на мне жениться, а таким путем заполучит меня куда быстрее. Я ему и не говорила, кто был тот, другой.
— Дочка не знает?
— Никто не знает. Вы первый, кому я рассказала. Брайен обожает Глорию, как родную. А я вчера вечером такое ему наговорила. Даже впрямую угрожала, что скажу Глории правду.
— Это ничего не меняет. Но нельзя тебе вечно жить одной благодарностью.
Когда она протягивала ему чашку, взгляд ее был тверд.
— А вам-то, Леонард, можно. Так ведь, да только вот что в итоге получается.
Напротив входа в школу Брайен сидел в кабине своего грузовика. Школьное здание было старое, не отвечавшее современным стандартам, асфальтированная спортплощадка, отгороженная от улицы железным барьером, пестрела выбоинами. Через пару лет Глория перейдет в новую, современную среднюю школу, что стоит посреди зеленого поля на городской окраине. Такие раздумья быстро подвели к мысли о том времени, когда девочка закончит школу и поступит на работу. Время летит быстро, и с каждым уходящим годом они с Джойс будут все меньше нужны ей, она станет самостоятельной.
А роды тогда были тяжелые, с осложнениями, и пришлось сделать операцию, после которой у Джойс детей больше не будет. Впрочем, не столь важно, что собственного ребенка у него не появится — Глория как родная, и любит он ее отчаянно, и не видит причин когда-либо открывать ей, от кого она. Вот только Джойс постоянно помнит про то обстоятельство и, если бывает раздражена, высказывается с непонятной для него злобой и яростью. Нет у нее причин питать к нему благодарность. Женясь на ней, никаких он жертв не приносил. Его тянуло к ней, и спасибо обстоятельствам, которые заставили ее согласиться. Вряд ли ему удалось бы иначе добиться своего, остается лишь радоваться такому везению, а то, глядишь, она бы с ним рассталась. Теперь он не мог освободиться от мысли о последней ссоре и о том, что счастья он ей явно не доставил.
Двери распахнулись, начали выбегать школьники. Он высматривал Глорию, а заметив ее, вылез из кабины, чтобы окликнуть.
— Глория, я здесь, моя славная.
Она бросила подружек и побежала к нему, а он подхватил ее на руки, через открытую дверцу машины перекинул на сиденье. Уселся рядом, завел мотор.
— Мама велела отвезти тебя к ней в мастерскую. Побудете там вместе до закрытия, а потом домой.
— Ой как здорово!
Привыкнув просиживать полдня у соседей, девочка была в восторге, что едет в мастерскую. «Как бы найти себе работу, где хорошо платят, — думал Брайен, — чтоб Джойс могла сидеть дома. Да вот захочет ли изо дня в день возиться по хозяйству, даже если я буду получать вдвое больше теперешнего».
Вошли в мастерскую. Драпер раскладывал на прилавке галстуки.
— А, Брайен. И малышка Глория. Хотя не такая теперь уж и малышка, правда?
Он всегда обращался к Брайену по имени, а Брайен, не отваживаясь по — фамильярному звать его Леонардом и избегая слишком уж официально именовать мистером Драпером, ухитрялся вообще никак не называть.
— Джойс велела привезти ее сюда. Сказала, что присмотрит за ней до закрытия.
— Да — да, именно так. Твою маму я попросил сходить по одному дельцу, она уже скоро вернется. Проходите в нашу обитель.
— Да времени-то у меня в обрез, подзадержался я.
— Но минутка — другая у вас найдется? Вы же хотите повидать Джойс?
— Пожалуй, минутку погожу, может, она придет.
— Вот и прекрасно, — сказал Драпер. — Пошли, пошли.
Брайен взял Глорию за плечо и подтолкнул вперед, в заднюю комнату, где вдоль стены висели на тремпелях костюмы, а на широком столе лежал наполовину развернутый отрез.
— Жалко, нет у меня никакой шипучки. Возможно, мама тебе принесет. Хотя у меня кое-что и найдется. — Драпер достал с полки коробку печенья, открыл и протянул Глории.
— Наверное, тебе оно понравится.
— Скажи спасибо, — вставил Брайен, когда Глория взяла печенье, и девочка послушно поблагодарила.
Драпер погладил ее по головке.
— Вот и прекрасно. Умница! У нас здесь без церемоний. Вкусно, правда? Твоя мама тоже их очень любит. А ты не знала? Я ей всегда говорю, что она испортит себе фигуру, но не слушает она меня, ест и ест, и вроде бы ничего ей от этого не делается. Ты рада, что у тебя такая красивая мама?
Глория кивнула и сказала «да».
— А уж ты тоже вырастешь такая же красивая. Это видно. Ты вся в маму. Сразу ясно, чья ты дочка. Вот папиного в тебе мало. — Драпер кинул взгляд на Брайена, словно желая укрепиться в своем мнении, потом на Глорию. Разговаривая с нею, он наклонял голову вперед и немного набок. — Так оно и должно быть, правильно? Папа большой и сильный, а из тебя вырастет красивая дама, похожая на мамочку.
Брайен нахмурился, слова Драпера больно резанули, заставив вспомнить ссору с Джойс.
— Что ты будешь делать, когда вырастешь? Выступать с танцами, с песнями, артисткой станешь? У твоей мамы хорошо получается, когда она мне помогает, но ей ведь нужно о папе твоем заботиться… — Снова он погладил Глорию по головке и кинул взгляд на Брайена. — Боюсь, Брайен, вас мне нечем угостить, разве что чашечкой чая.