Рассказы
Шрифт:
Едва он приблизился к двери, она распахнулась сама. В замешательстве странник отпрянул: опять перед ним было чудо, увидеть которое он уже не надеялся.
Девушка провела его в дом, а дверь заперла на засов.
— Не гляди на меня! — молил странник. — Не мучай, дай мне уйти!
— Но это твой дом… отвечала красавица. — И куда ты пойдешь?! — ее голос был так же чарующ, как весь ее облик.
— Я омрачаю твой взор своим видом, — вымолвил юноша.
— Это не правда! Взгляни на себя… — и она протянула ему свое зеркальце.
— Алис, я никого не встречала лучше тебя!
Взглянув, он смог убедиться, что вновь стал таким же прекрасным, каким накануне с корзиною вышел из леса. Просто, бродя целый день по предместьям, с оцепеневшей душой, — не заметил в себе перемены.
— Не знаю, кто ты, — обратился он к незнакомке. — Только я не хочу тебя больше терять!
— Меня зовут Легна, — ответила девушка. — Я тоже хочу быть с тобой… Но нам надо спешить. Поэтому выслушай, Алис… И она рассказала, что детство ее проходило в счастливом краю, где каждый, в согласии с древним обычаем, по достижении зрелости, покидает на время отчизну, чтобы вернуться с иноплеменным спутником жизни.
— Отправляясь в путь, — говорила Легна, — мы берем с собой наделенный магической силой, исцеляющий и приводящий внешность в согласие с благородством души кусочек «священной горы»…
Едва она это сказала, как дверь затряслась от ударов. Снаружи кричали юродивые, палачи и погромщики: «Кровопийца!» «Чужак»! Выходи! Мы тебя выследили!» «Тащи сюда ведьму!» «Открывай — хуже будет!»
— Канальи! Попробуйте только войти! — крикнул он.
В дверь сыпались камни и стрелы. Потом стало тихо… Кто-то сказал: «Поджигай»! Запахло дымком.
— Алис, ты — мой избранник. Итак… — спросила она, — готов ли ты — в путь?
— За тобой — на край света!
— Зачем же так далеко? — улыбнулась она. — Мы уже почти дома… Открой эту дверь.
— Но ведь это чулан?! Там — только бумажные ленты и клей!
— Милый, Алис, открой, — повторила она свою просьбу.
А пламя уже прорывалось сквозь щели. Стена покачнулась, и кровля провисла, готовая рухнуть… Снаружи взвыла толпа разъяренных мучителей. Они жаждали зрелища.
Когда юноша распахнул дверь чулана, вместо запаха плесени хлынул в проем аромат ночных трав.
Взявшись за руки, Алис и Легна переступили порог и вошли в темноту. Сладко пели цикады. Вдали танцевал хоровод огоньков. Доносилась негромкая музыка. Легна и Алис приближались к огням… Вот, приветствуя, их окружили красивые дети с цветными фонариками на колпачках.
— Погляди, ни один из них не похож на другого, — молвила девушка. — На Земле столько разных племен, мой любимый, для того, чтобы поколение за поколением, как цветочек к цветку, ЛЮБОВЬ собирала в крови человека «букет совершенства».
Алис вздохнул и сказал едва слышно: «Прощай… обезумевший город.» Они уходили все дальше… и с каждым мгновением становилось светлее.
УЖАС И СЧАСТЬЕ ПРИКОСНОВЕНИЯ
Светлой памяти Льва Филипповича Королева посвящается.
1
Еще вчера Маше казалось, она будет счастлива, когда эта проклятая диссертация, наконец, ляжет на стол редактору. Защита прошла блестяще. Но радости не было. Вечная история: готовясь к испытанию, Маша включалась в изматывающую гонку, не умея соразмерять силы, предчувствуя, что одолеет барьер с запасом, но измочаленная уже не сможет радоваться победе.
Сегодня все поздравляли ее с успехом. А ей хотелось остаться одной, расслабиться, всплакнуть от тоскливой боли в груди.
Почти не помнила, как очутилась у Городского Лифта. Дрожащими пальцами давила наборные клавиши. Казалось, если сейчас ошибется, набрать адрес заново просто не хватит духу. Закончив набор, прикоснулась к клавише «Пуск». Почти в то же мгновение стены раздвинулись. Нет, она не ошиблась, вышла там, где хотела — у кромки прибоя.
Крики чаек царапали воздух. Птицы то ли звали друг друга, то ли кричали в азарте охоты, то ли просто смеялись, наслаждаясь свободой. Волны, набегая на гальку, заставляли повизгивать гладкие камушки.
Сняв босоножки по зеленым от водорослей теплым и скользким, как будто намыленным, плитам Маша спустилась к причальным мосткам и залюбовалась медузами. Они стояли в воде, как жирные капли в тарелке с супом, не претендуя даже на тень.
— Что, если вырастить медузу величиной с кита — вдруг подумала Маша, — влезть внутрь и взглянуть оттуда на мир?
Перед глазами возникла спина. У края плиты на корточках сидел человек в белой, похожей на парус рубахе и в шортах. На необъятной его голове торчал бесформенный камелек. Спина и затылок тоже были невероятных размеров. Сначала, по видимому, и его занимали медузы. Затем он поднялся, прошлепал босыми ногами к навесу с инвентарем, немного сутулясь, вернулся с веслами и сложил их в ближайшую лодку возле мостков, не ловко перелез через борт и долго устраивался на сидении. Одно весло никак не вставлялось в уключину. Но человек не сердился, а продолжал с таким видом вставлять, точно это было его любимейшим вжизни занятием.
— Эй! Вы сломаете мне уключину! — крикнул издалека лодочник. — Вы взяли не то весло!. Сидите. Я принесу другое!
Мужчины обменялись веслами. Пока человек в лодке возился с уключиной, лодочник — смуглый Аполлон в красных трусах — стоял, подбоченясь одною рукой, а другой — опершись на весло.
— Орел! — подмигнула сама себе Маша, придя к заключению, что скульптурные позы — изюминка этой редкой профессии. Вставив весла, человек ясными глазами ребенка взглянул на лодочника, как бы спрашивая: А теперь — все правильно?
— Сейчас он отчалит! — испугалась Маша, подалась вперед и детским голоском попросила: «Дяденька, возьмите меня с собой!». Человек протянул ей мощную руку. «Я сама», сказала она, прошмыгнув на корму.
— Только далеко не плывите. Скоро стемнеет, — предупредил «Аполлон». Отвязывая цепочку, Маша слышала, как над ее головой, издавая писк, перекатывались бугры мышц ожившего изваяния с веслом.
— Это невыносимо! — вздохнула она. — Как много развелось красивых мужчин!
Придя в движение, весла осыпали лодку осколками разбитого вдребезги «аквариума для медуз». Человек греб неловко. Но весла в его ручищах казались перышками. Он весело поглядывал на Машу, на удалявшийся берег, точно удивляясь, что можно перемещаться в пространстве столь нехитрыми способами. Уключины повизгивали. На дне лодки плескалась вода. В поднятой веслами водяной пыли рождалась радуга. Ветер сорвал с головы шапчонку и она исчезла во вспененном море. Одежда гребца прилипла к телу. Волосы торчали рыжими клочьями. Человек фыркал, сдувая соленые капли и был похож на мальчишку, вдруг вырвавшегося на свободу.