Рассвет Полночи. Херсонида
Шрифт:
Песнь первая 31 О путь, - о путь наш, сократися! О дом отцев, - скорей явися!» Так странники теперь поют, Спеша в пути благословенном Иль сидя на пригорках мшистых Или под тенью осокори. Кто там сидит на белом камне Подле младого человека, На тисовый опершись посох, В печально вретище одеян, С главой, открытой пред востоком, С брадой, сединой убеленной?
– Чалма зелена покрывает Морщинное чело его; По образу столетний век Вложил в его чело бразды; Смиренны взоры говорят, Что укрощенный верой дух Исполнен неким вдохновеньем; Он часто очи обращает К единому предмету - небу; Лазурна твердь - то пища взоров, А храм Пророка - царство мыслей. Тогда питомец благородный, С которым он, как друг-отец, Напутствуя его для жизни, Ходил в священную Медину, Тогда младый Мурза, восстав И зря наставника в томленье, Остановляет мысль его И, персты к персям приложа, Почтенье воздает ему. «О мой Омар, - вещал Мурза, -
32
– Вещал Шериф ему смиренно, - Да осенит сей ранний облак, Грядущий с пурпурна востока! Да воссияет на главе Свет тихий, ныне восходящий До запада сумрачных дней!» Таков был утренний привет Сего почтительного старца.
– 200 Признательный Мурза не мог Сердечных чувствий утаить.
– Но старец продолжал еще: «Нет, - добродушный мой Мурза\ Нет, - не далек мой дом; он близок; Он близок всем земнорожденным.
– Еще с начальным мы дыханьем Яд смерти черпать начинаем.
– Лишь первый бой отдастся в сердце, То бой косы уже звучит.
– 210 Мы, давши в мир сей первый шаг, Уже шагнули к царству смерти.
– Но ты восточный сей багрец, Предтечу пламенна владыки, Зреть в жизни будешь долго-долго... 1 Шерифы происходят от поколения Магометова. Они одни имеют право носить толстые зеленые турбаны. По большой части упражняются в распространении учения своего праотца и законодателя.
– Сей некогда поселился в Анатолии.
Песнь первая 33 Сие светило благотворно Чрез много лет катиться будет По тверди над твоей главой; А я, - о быстрое светило!
– Почто толь скоро ты бежишь И приближаешь вечер мой?
– Ах!
– можешь ли еще помедлить?
– Нет, - скоро я не буду видеть Сея небесной красоты; Знать, зрю последнюю денницу; Я вижу ясно пред собой Грозящу времени десницу; Я слышу, - слышу глас зовущий, Зовущий важно, - а куда...» Тут старец, речь свою пресекши, Был долго в мыслях углублен.
– Слеза покрыла томный зрак; Небесный некий огнь играл В сверкнувшей влаге глаз его; Потом он паки возопил: «Ужасна мысль сия младым; Не так ли, - юный мой Мурза! Сия тяжеловесна мысль Ниц вержет их полет перунный; - Но гроб есть первый наш учитель... Ты после, - после всё узнаешь; Теперь часы под сень зовут.
– Мурза\ - пойдем на южны горы! Се!
– Пилигримы в юг идут, Конечно, Богу песнь воспеть И восприять покой врачебный!
– И мы, уединясь в скале, С благодареньем вознесем К ближайшим небесам мольбу! Потом - в селениях твоих 2. Бобров Семен, т. 2 230 240
34 Херсонида Сойдем провесть грядущу ночь, А наконец, Мурза, - проститься, - Ах!
– может быть, уже навек!» Так старец, небом вдохновенный, Вещал - и с камени восстал; Озрелся - и пустился в путь. Как быстро ласточка летает Вокруг грядущего отшельца? То над главой его порхает, То окрест вьется и щебечет, То отстает, - то упреждает, И долго в оборотах сих Сопровождает ушлеца. Пойду я к гладкой той равнине, Где сребро-серы нежны агнцы Под ясным и открытым небом Годичну пажить продолжают, Питаясь сланцом, лебедой.
– Здесь, - здесь на злачном берегу При озере слано-кристальном Я сяду с утреннею арфой; Здесь будут странствовать глаза При разноте несметных зрелищ. Куда я взор ни обращу, Повсюду торжество ищу; Воззрю ль на мшистый холм?
– гордится; Воззрю ль на тихий дол?
– ложится И дышет врачевством прохлад.
– Воззрю ль на дальний луг?
– смеется; Воззрю ль на плоскости струисты?
– Там вьются легкие пары Над неподвижностью озер, Где сланы хрустали, оседши,
Песнь первая 35 Во образе граненых камней Сребристым черепом лежат.
– Едва золотогривый Лее1 В свое приимет ложе солнце И с раскаленного языка Испустит знойные истоки, Пары подъемлются с озер, Вода во глубине скудеет, А слано вещество густеет, Сребристым становяся льдом. Се!
– быстрый луч скользит от солнца!
– Какой багрец в сребре сем скачет?
– Какие пламенные розы? Меж тем как белоперый лунь Плывет по синей высоте И ищет быстрыми глазами Добычи меж бессильных птиц Иль как неясыть утлогорлый Купается в водах Босфорских, Нырок по сланым берегам, Всплеснувши пегими крылами, Напрасно взором ловит рыб.
– Сколь часто, как сии озера Еще в кристалл не превратились, Еще окрепла недовольно Их жидкость пред лицем лучей, Несчастный сей нырок стремится И, очарован бывши влагой, Пускается, - садится в влагу? Ах!
– видно, он навек садится; Напрасно перышки пестреют; Они от соли леденеют.
– Там темноперый легкий аист 1 Знак Зодиака. 2* 300 310
36 Херсонида Шагает по кристаллам гордо И, длинный нос подъяв высоко, Рубинными глазами любит Взирать на сланы зеркала; 320
– Какое множество сиренов3 И бархатцов в полях мелькает!
– Там горда солнцева сестра4, 330 Донник5, врачебный зверобой6, Ясмины дики, ноготки Блестят от солнечных лучей; Вербейник7 с белою полынью8, Лоскутник тучный9, иль курай, Приносят лакомство овцам; А чабр душистый и катран10 Для гладных зайцев сладку снедь. Пушисторунный кроткий кролик, Исторгшись из земной норы, 2 Помянутые птицы видны бывают при соленых озерах. 3 Lylas. 4 Chicor'ee Sauvage. 5 Melillot. 6 Mill-pertuis. 7 Salicot. 8 Artemisia alba. 9 Centaurea. 10 Choix marin, Crambe orientalis.
Песнь первая 37 340 Куренья летораслей роет И под согбенной ветвью глода Чело под корнями их роет. Жабрей1 и лено-листный тезий2, Седой главою помавая, Готовят ради легких птиц Тенисты малые беседки. Но можно ль тьмы цветов исчислить, Что здесь блистают при очах, Что, быв унизаны жемчугом 350 Ц бодрое чело подъяв, Пьют слезы матери Мемнона!3 - Колико их еще сокрыто В затиший глубоком гор?
– Острейши взоры ботаниста Должны в счисленьи утомиться, В разборе видов их и красок, В различьи запаха и вкуса.
– О!
– Сколь врачебное куренье Средь мусикии щебетливой 360 Воздушных ликов неисчетных От них восходит в небеса?
– Мне мнится, - я теперь сижу При разноте очарований То в облаке багоуханий, То посреде пернатых хоров! Как сильно перепел в ковыли Коленчаты выводит клики? Как нежно жаворонок дикий, Хохлом гребнистым потрясая, 1 binaire. 2 Род ковыли; Thesium linophyllum. 3 Мемнон был сын Авроры, которая по утрам якобы плачет о убиении его под Троей.
38 Херсонида На кровле хижины взывает?
– Но сколь ни возбуждает сладко Там перепел мой жадный слух; Сколь нежно ни пленяет дух Поющий жаворонок тамо; Все здесь уныло, - все здесь пусто; Лишь пестрый потатуй1 сидит На сих развалинах деревни И с напряжением гласит Свое печально у-ду-ду. Вблизи зловещая кукушка Осиплым криком назначает Пред отроками меру дней; А важный, чернокрылый вран, Сидя на обгорелом пне Перуном раздробленна бука, Плаченым криком выкликает Сокрыту некую погибель. Но тамо, - где Салгирский ток В стремленьи сякнуть начинал, - Я, правда, зрел, как скиф младый, Близ рощи тополов пасущий Своих овечек серошерстных, Выигрывал простую песню На дудочке своей бузинной; Выигрывал он нежно, сладко, Но вместе томно и уныло, - Обычный вкус угрюмых скифов\ - Мне мнится, - он в уединеньи Вздыхал иль сетовал в свирели В то время по своей любезной... Да, - подлинно, - под сими теньми Едва, - едва уловишь взором То же, что удод.
Песнь первая 39 Младую скифянку страшливу, И то - как некий полуобраз... Покрытый бледным покрывалом, Здесь всюду грусти дух летает И, мнится, царствует давно Средь милых ужасов природы. Ах!
– здесь мою объемлет грудь Унынья дух и тайна грусть!
– Какая всемогуща сила На очи мрачность ниспустила?
– Что значит?
– иль печальны птицы, Меж тем как прочие певицы Пленяли трелию волшебной, Теперь уныние вдохнули?
– Ах!
– Марсова стопа железна, Знать, некогда и здесь звучала!
– Развалины - отломки стен, Бугры - хранилища костей, Пни голы - не следы ль его? Колико тысяч тут легло? Коликие полки тут спят? Пусть спят!
– ужели Марс еще!.. Мне мнится, что оставил я По ту страну сея пустыни Любезный зрак моей богини; Лишь в ново царство я вступил, Увы!
– здесь не видать ея?
– Но вот, - идет по сей долине Прелестна нека тень в кручине!
– Почто, задумавшись, она Без соучастника, - одна Вздыхает?
– грудь ея трепещет. Нет, - он грудь к груди не прижмет, - Друг сердца к ней уж не придет 410 420
40 Херсонида И жарких уст не погрузит В ея уста среди ланит; Не будет там зараз пить сладких! Все пусто здесь, - и сердце пусто.
– Да, - здесь поля в очах красивы; Ток журчал ив, - прелестен холм, Здесь вольны птички говорливы, - Смеется все; - но что мне в том? Нет здесь сердечныя подруги... Нет здесь сужденной мне Сашены... Без ней поляны не красивы, Без ней ток нем, - печален холм, Без ней и птички не болтливы, - Все сетует; - так что ж мне в том? Природа, - а с природой сердце Без ней - уединенны здесь... Недолго утрення прохлада В долине будет провевать.
– Нет, - арфа очень рано может В открытом поле утомиться. Кипящий час уже бежит Излить горящу урну зноя И будет понуждать меня Искать прохлады в недрах гор. Се там на южной стороне, Меж западом и меж востоком Я зрю простертую картину В иных оттенках и цветах!
– Там серой мглы завеса тонка, Что стелется слоями долу Над сей равниной освеженной, Подъялась в твердь, - свилася в клуб; Се!
– гор амфитеатр открылся С курящимися их верхами! 440 450