Рассвет Полночи. Херсонида

Бобров Семен

Песнь первая 41 Прекрасный!
– славный полуостров! С какой ты славою восстал Теперь из утренних сумраков?
– Ты, выникнув из темной бездны И к бездне обратись лицем, Вздымаешь гордое чело Над зеркалами трех пучин.
– Как пышно каменны твои Слои, от северных равнин В громадны мышцы возрастая И в юге кончася скалами, Возносят в область облаков Остроконечные главы? Твои слои, листам подобно, Как бы обрезанны рукою, По направлению брегов Все сложены, взгромождены Пред пасмурным лицем Нептуна.
– Они, конечно, суть ничто, Как книга с тайными словами, Где испытатель естества Очами может то прочесть, Что служит к разрешенью тайны, Как сей составлен шар земный Иль как могла произойти Цепь внешних сих слоев утесных, Лежащих косо друг близ друга. Что медлить?
– поспешим отсель На те уступы осененны, Что остроглавыми верхами Сафирной тверди досязают?
– Кто может различить в дали Вершин,

слиянных с облаками? Сии надменны высоты,

42 Херсонида В небесных крояся туманах, Едва не растоплены зрятся; Лишь феб златые вьет власы По темно-серым их концам.
– Но чем я ближе, - тем они 510 Восходят предо мною выше; А чем я выше, - тем они Ко мне склоняют выю ниже. Се!
– многоглавый гордый стан, Шатер камнистый распростертый, Одетый стланцовым1 платном, Величественный Чатырдаг2 В безмолвии своем ужасном Возносит смуглое чело С гордыней важной над горами, 520 Которы кажутся лишь токмо Пред ним ползущими буграми! Где Агермыьи? туманноглавый? И ты, Темирджи, холм пустынный, Где, прозябая, колкий еж4 Кустами стелется по камню?
– Они глубоко низложились Перед надменным Чатырдагом, Неразличаемы в пригорках. Он, будто прочих презирая 530 И недостойными считая Нималого с собой общенья, 1 Стланец то же, что шифер. 2 Ныне называется Палат-гора, или шатер, по сходству положения своего на величайшую некую палатку. Самое слово Чатыр значит шатер или палатку. Прямостоящая высота ея полагается в 1100 сажен. 3 Гора близ Старого Крыма. 4 Еж-трава, Statis Echinos, только на горе Темирджи растет.

Песнь первая 43 Стоит, особо отделясь, И, пред полками звезд гордясь, Свое заносит тускло око В жилище божества высоко. Другие две Яилъски горы, Противны видом и челом, Венчанны бреньем темно-красным, Придвигшись к чреслам Чатырдага, Восходят острыми столпами В пределы тверди возвышенной; Но горних мест не достигая, Куда возникнул старший брат, Как меньшие ему ревнуют, И мнится, - за такую ревность Еще издревле претерпев Насилие громов подземных, Теперь стоят с главой изрытой. Во мраке древности забвенной, - Бытийственный вещают книги, - Как богомерзки Исполины Предел небесный осаждали, Несметны горы выспрь метали, Но сих хребтов не премогали.
– Беснуясь, в злобе растирали В пыль мелку толщу скал других; Но сих не возмогли одних.
– Коль скоро в буйстве уставали, В часы ночные угонзали В сей утлый каменный шатер, Что токмо пыщил чрево тоще, И там - до утра отдыхали!
– Как сердце горно содрогалось От их мычащего храпленья?
– Как страшен самый сон их был?

44 Херсонида Но если не вмещались все, Тогда за душной теснотой Валилися в утес другой.
– Потом - в пещерах сих громад, Где бог хромый ковал перуны И лил для нужд богов чугуны, Труждались однооки дивы.
– Как страшно в час работ скрыпучих От жиловатых мышц нагбенья, От много-ревного крехтенья Шаталися стопы сих гор?
– Нельзя понять, - лишь помнить можно; Шатались - и еще стоят. Еще сии три горды горы, Как три подпоры Херсониса - Или как три столпа грозящи, Поддерживают свод небес, Над полуостровом висящий.
– Как Осса, Пелион, Олимп, Нагнувшись, с тверди осеняют Темпийски славны долы древни И брань Гигантов вспоминают, - Так те, низвесясь из-за облак, Стоят незыблемо над зыбью И длинной тению волнистой В минуты ранни иль вечерни Заемлют страшну часть Эвксина. Взойду ли я на Чашырдаг, Где новый мир красот высоких В уединеньи ожидает, Где взор обширнее обымет Торжественны явленья всюду?

(ПЕСНЬ ВТОРАЯ) Содержание Восход на Чатырдаг.
– Обращение к Творцу.
– Горные про- зябения.
– Звери и птицы.
– Перемены воздуха в горах.
– Реки и источники.
– Водопад Акар-су.
– Три Темпийские долины - Ялтовская, Бейдарская, Судацкая.
– Парфенит- ский мыс.
– Переход к Судаку Как нежно, - как прекрасно скромный Певец, - сей жаворонок горный На крыльях сребряных парит И дику песнь свою трелит?1 - Я сяду здесь - на мшистом камне - Среди сей площади зеленой И буду слушать, - зреть, - чудиться - И райску ощущать прохладу; Пой, птичка!
– здесь я сяду... 10 Доселе перст природы скромный, Переменяя дел позор, Лишь силы разверзал неполны; Но здесь, - средь сих ужасных гор, Он исполинскому подобен И вышний вид открыть способен. «Неизглаголанный!
– велик, Велик в природе Ты несметной; Твой блещет благолепный лик Среди долины многоцветной, 20 Средь кринов, средь лилей млечных; Твой благодатный глас в живых Зефирах шепчет тонкокрыльных, В Крыму находится род белокрылых жаворонков, особливо около гор.

46 Херсонида Порхающих в младых лугах; Твое дыхание в обильных Повсюду веет купинах. Но здесь, в громадных сих скалах, Твое величество и слава, Твоя премудрость и держава В священном трепете грядут И велегласно вопиют! Твой глас глаголет всемогущий

В сих сенолиственных дубах; Твой дух взывает всеборющий В сих, - сих свистящих вихрей силах, Сражающихся между гор.
– И кто на высоте ужасной Не ощутит стопы всевластной, Что, шествуя сквозь кровы туч, Звучит, как пламенно железо? Кому не явит славы луч? Кто здесь не внемлет гласу в громе? Ты дхнешь, - дубов столетний лес Косматым корнем вверх ложится; Гремишь, - и каменный утес Дрожит, - трещит, - падет, - крушится; Блеснешь, - и утлый сей хребет В своем метальном основаньи Растопиться, - сгорит, - и нет... Как воск от ярости огней, Как в тверди облако дебело, Проникнутое от лучей, Иль как от зноя снег блестящий, На теме сей горы лежащий; Но что я рек?
– восхощет Бог, На ломкой оси мир шатнется, А Твой престол, Святый чертог, - Сион - во век не потрясется.
–

Песнь вторая 47 Творец!
– и здесь, - и здесь Твой храм; Сафирный свод небес палящих, Мне мнится, - приклонен сюда; Стопы его - древа столетни; Курение - цветы Альпийски; Симфония - хор птиц в дубах; Красивость - пестрота в цветах, А верх камнистый, возвышенный Являет жертвенник священный.
– К Тебе, - к обители Твоей Приближиться с дрожаньем смею И в немтованьи песни сей К Тебе, Отец, - благоговею...» Оставь свои холмы блаженны, Божественна моя камена\ - Пусть будет Чатырдаг священный, Сей дивный слепок естества, Твоим любимым храмом песней!
– Здесь зришь ты в ясном глазо-еме[ Весь край вечерней сей страны, Окрестны горы осененны И их вершины униженны, И Евпатории равнины, И три шумящие пучины, Которые небесный свод, Спустя эмалевые край, Объемлет, слившись в цвет един.
– Все прелести сии открыты Тебе в единой точке зренья. Уже другой здесь воздух веет, Всегда прохладен, чист, яснеет. Ты, смежный черпая эфир, 60 70 ^ожно, кажется, сим словом определительнее назвать горизонт.

48 Херсонида 90 Главой касаясь небесам, Гордыню нову ощущаешь И мнишь, что самый небожитель Тебе в сии минуты друг.
– Где ж те надменны облака, Которых высоте ужасной И их косматому лицу Внизу дивится сын долины?
– Они теперь уже не странны; Они, как тень, - как тонкий пар, 100 Влачатся мимо глаз твоих, В мозгу закруги не рождают. Ты видишь здесь под небом рощи; Там, на Яильских высотах Дубравы на брегах Салгира Широки листья потрясают; Здесь белотелая гробина, Пахуча липа, гибка верба Струят врачебное куренье; А там широкоствольны буки 110 И вязы, с важностью стоящи, Спускаются к подошве ниже.
– Уже трехсотая весна В их дышет разрезных листах, Подобно как в дрожащих лёгких.
– В их тени былия целебны - Проломник1, черный сладко-коренъ2, Серебряник, наперсник камней3, Горящий звездо-цвет4, подлески5 - Лелеются в роскошных ложах; 1 Androface villosa. 2 Polypodium vulgare. 3 Сие белолиственное былие растет на поверхности камней. 4 Aster Alpinus. 5 Violette.

Песнь вторая 49 120 Здесь с белым буквица листом1, Избрав проталину в снегах И ране всех растений зрея, Всегда предшествует весне; А там густый многоголовник2, Выставливая из ущелий Свои головки красно-цветны, Венчает каменно чело.
– Там денежник*, уединясь, Растет с сокольим перелетом.
– 130 Какие там еще былины, Альпийских летораслей роды, Прозябли средь чужей вершины? Но воздух черпают родной. Какие бисеры слезящи Дрожат на гибких их листочках?
– Но капли бисерны сии, Паря из чашечек пушистых И в тихи куревы претворшись, К небесным сводам возникают.
– 140 Не их ли длань зари роняет? Не их ли бдящий месяц видит? Не их ли солнце утром крадет? Здесь под густыми теньми древ В утесы барсук полосатый4 Тяжелый шаг свой напрягает. Ему служила темна ночь Для похищения добычь; Но яркий свет его вгоняет В расселины глубоки гор. 1 Prime-vere. 2 Asplendium trichomanoides. 3 Thlaspi saxatile. 4 Blereau; сих зверей число там не велико.

50 Херсонида Там дики кони ветроноги Или сайгаки кривороги1, Столь нежны к вольности своей, Ристают то по крутизнам, То мчатся по пустым степям. Как тщетно ловчий умышляет Настигнуть легких тварей сих, Коль стрел быстрее ноги их?
– А здесь ветвистороги серны С утеса скачут на утес Через вершины непомерны; Иная, рогом зацепясь За ветвь иль за отрог скалы, Висит в отчаянье!
– несчастна!
– Се здесь свистит свинец удачный, - К тебе летит сквозь листья злачны! Смотри!
– как тамо величавый Орел залетный белоглавый2, Крутых вершин Альпийских сын, Подъемлясь с тяжкой ветви дуба, Взор быстрый к солнцу простирает!
– Зри!
– там другий сребристоперый Египетский пришлец и гость3 Главу подъемлет желтокожну И бурными звучит крылами!
– Какая бы из птиц дерзнула Толь гордо, толь парить отважно, Как их ширококрылый царь?
– Лишь белый лунь и коршун смеют Гордиться пред толпою горлиц Иль пред станицею грачей. 1 Ant^ilop, или Hircus recuruis Cornibus. 2 Vautour des Alpes. 3 Le perinopter.