Рассвет тьмы
Шрифт:
Крадучись, я обошла дерево, вглядываясь во тьму. Повсюду шевелились и извивались тени, но я знала, что это всего лишь нервы. Или магия. Бэлморт, преследовавший меня, не стал бы прятаться. Вероятнее всего, он, стоя за одним из деревьев, ждал, когда я сама себя загоню в ловушку. Шагнув из укрытия, я замерла, балансируя на бордюре. Вокруг ни души. Однако, стоило мне ступить на уложенную плиткой дорожку, как перед ногами пробежал камешек. На миг позже меня окатило обжигающей волной силы. Бэлморт скользнул тенью, я почуяла запах гари и его тяжелое дыхание. Застыла, приросла ногами к земле. Он сделал шаг влево, затем вернулся и обошел меня, словно хотел внимательнее изучить перед тем, как убить. Он был близко, но не вплотную. Еще оставалось время и место для маневра. Или для попытки.
Остановившись, бэлморт ничего не предпринял - смотрел на меня в упор. Прижавшись спиной к стволу дерева, я давилась собственным сердцем. В темноте его глаза поблескивали силой - мерцали белыми искрами, заплетающимися вокруг радужек. И это все, что я увидела. Духа не хватало поднять голову и разглядеть лицо. От ужаса сдавило грудь, сбилось дыхание, а на губах появился солоноватый вкус. Почему он медлил? Чего ждал?
Внезапно он поднял руку. Проглотив вскрик, я взмыла вверх - сорванная с дерева листва закружилась в вихре. Сливаясь с воздухом, я устремилась в небо, однако полет был недолгим. Черный дым, который увидела сквозь окутывающую белую мглу, нагнал и поравнялся со мной. Охотник вился вокруг, рвался вперед, а в следующее мгновение замедлялся. В попытке отстраниться и улететь, я едва не зацепила крышу дома и была вынуждена подняться еще выше. Он несся на меня, но за миг до столкновения ушел в сторону. Не успев подивиться тому, как бэлморт забавлялся с жертвой, я уже падала, словно подбитая из ружья птица. И приземление было быстрым, болезненным и тяжелым.
Ощущая себя вдавленной в асфальт, я оперлась на зудящие ладони и подняла голову. Волосы свесились на лицо, в нос ударил запах свежей крови. Он отрезвил. Резко сев на асфальте, я встала на ватные ноги и убрала пряди с глаз. Потеряв из виду бэлморта, огляделась, выискивая его в ночном тумане. Сутулые фонари качались, тоскливо поскрипывая. Кое-где виднелись крыши в заплатках, кованные флюгера - меня занесло в тихий уголок города, где еще сохранились старинные дома. Узкую дорогу испещряли ямки и трещины, вековые деревья скрипели тяжелыми ветвями, разгоняя ночных птиц. Здесь даже воздух пах иначе - навевал странное ощущение давности и ветхости, и только автомобили, припаркованные перед калитками, напоминали о реальном времени.
Прислушавшись к тишине спящей улицы, я поковыляла к ближайшему дому. Издалека послышался свист ветра - я забежала за угол и притаилась, прижавшись спиной к стене. Бэлморт спустился на землю перед крыльцом, было слышно, как соприкоснулись подошвы его ботинок с асфальтом. Затаив дыхание, я ждала, что он найдет меня. Черт, а я уже решила, что оторвалась...
Свет фонарей здесь был особенно ярким, и я с трудом сдерживалась от соблазна посмотреть на бэлморта. Высокий, плотный и крепкий. Настолько развита мускулатура, что руки не соприкасались с туловищем из-за ярко выраженной вздутости мышц. Прямое пальто с воротником-стойкой было расстегнуто и открывало вид на мощную грудь, обтянутую черной футболкой. Прямые, свободные, и в то же время обтягивающие черные брюки, подчеркивающие накачанные ноги, и замшевые черные ботинки на толстой подошве. Я не разглядела черт его лица, боялась поднять глаза и посмотреть, но он был совершенно лысый. Такой в толпе не затеряется. Не для меня уж точно.
Охотник прошел мимо - мелькнула медленная тень, и сердце упало в пятки. Беззвучно ступая, прошел вперед, а я принялась судорожно искать выход из западни, в которую загнала себя. Посмотрев налево, убедилась, что угодила в тупик, и ускользнуть незамеченной не удастся. Оставался лишь путь обратно, на хорошо освещенную улицу с парой деревьев, которые даже теней не отбрасывали. Набравшись смелости, я двинулась вдоль стены к выходу, а на углу здания остановилась и соскользнула вниз. Сидя на корточках, осторожно выглянула, выискивая глазами охотника. Сколько бы ни старалась, улица казалась пустой. Выйти не хватало смелости, пульс душил, адреналин гудел в ушах, а перед глазами плыло. Но он тоже не торопился. Может, бэлморт решил, что жертва унесла ноги или скоропостижно скончалась от ужаса в подворотне грязной улочки? Собравшись с силами и шагнув на свет, я замерла. Под ногами скрипнул песок, звук показался оглушающим. Но никаких движений в ответ не последовало: не отделилась тень ни от одного дома, не колыхнулась листва, и не шелохнулись ветви деревьев. Тишина, как она есть. Тогда я рискнула выйти из укрытия и шмыгнула вдоль дома. Футболка под плащом прилипла к спине. От неприятного ощущения хотелось почесаться и отодрать влажную ткань от тела, но сейчас это была последняя по значимости проблема.
Двигаясь осторожными, маленькими шагами, прижимаясь плотно к зданию, я настолько осмелела, что направилась к дороге. Дома, здание почты и серое, неприметное строение с заколоченными окнами и облупившейся, когда-то голубой краской. В глаза бросилась вывеска над высокими дверьми: «Детский дом «Луч света»». Не знаю, почему мое внимание привлекла серая потертая доска с еле различимыми буквами. Что-то до жути знакомое было в этой надписи. Кажется, я слышала об этом месте....
Кожу лица обожгло чужое дыхание. Вдруг из черной бесшумной дымки, скользнувшей мимо, соткался бэлморт. Его глаза сияли магией, в зрачках искрились звезды. Такие же холодные, как он сам. Охотник показался лишь на мгновение и вновь обратился в дым. Взмыл вверх, чтобы обрушиться густым смертоносным ураганом. Меня окутало черным дымом, в нос ударил запах гари. В беспамятстве я перекинулась в белый мглистый ветер и ускользнула в сторону. А когда пришла в себя, то уже лежала у подножья плакучего бука. Ветви с темно-красными листьями, свесившиеся до земли, укрыли меня, но не защитили. Бэлморт запустил в дерево яркую оранжево-красную вспышку. Я перекатилась, шмыгнула за ствол, вовремя избежав обжигающего удара. На том месте, где только что лежала, трава вспыхнула и за мгновение прогорела. Поднявшись, но, все еще задыхаясь от шока, я вышла из-под лиственного занавеса и встала посреди дороги. Бегать больше не было сил. Так или иначе, пришлось бы встретиться лицом к лицу с бэлмортом. Он дал мне побарахтаться пару часов и насладиться остротой ощущений от смертельной погони. Как мило с его стороны. Посчастливилось же повстречать охотника, подошедшего к работе с азартом и юмором! Только мне так ошеломительно везло. Он любезно подарил мне несколько минут жизни. Трогательно...
На дереве тихо переговаривались черные вороны. Я слышала их, чувствовала нарастающее негодование. Откуда здесь они? Ночь - стихия хищников, и вороны к ним не относились. Обтерев грязные ладони о плащ, я прислонилась к дереву. Колени саднили, но боль отошла на з-адний план. Нужно было убираться отсюда подальше, вот только как? Он рядом, затаился среди мрачных декораций. Фонари будто в страхе, отвернулись от дороги. Деревья замерли, и слышно было лишь как шелестят перьями вороны... Я нечаянно наступила на гравий - мелкие камушки заскрежетали по асфальту и покатились к обочине. Птицы беспокойно сорвались с веток и, напыщенно галдя, закружили в воздухе.
Я вышла из тени бука. В голове отозвался шепот на крики воронов. Они словно переговаривались... Расставив широко ноги, охотник самоуверенно вздернул головой и пронзил меня ледяным искрящимся взглядом. Я ощущала его мощь, бегающую колючими разрядами по коже, запах гари напоминал вонь от опаленной кожи. Слепленное небрежной рукой лицо, будто неумелый мастер пытался создать из глины свой первый шедевр. Он уделил слишком мало значения форме носа, сделав его неаккуратным и на первый взгляд неровным. Карие глаза, в которых, казалось, смешались все оттенки коричневого - от золотистого до каштанового. Гладкая, блестящая кожа, едва заметная черная щетина и абсолютное отсутствие волос на голове. Весь его внушительный вид навевал мысли о големе - таком же сильном, таком же бугристом и нелепом. Но бэлморт, несмотря на всю иронию сравнения, с каждой минутой становился все более привлекательным.... Отогнав странные, даже пугающие мысли прочь, я отступила назад. Голем застыл, наблюдая за мной. Едва я решилась на очередную попытку скрыться, он рассыпался черной пылью в воздухе и у меня на глазах обратился в дым. Кажется, я разучилась дышать. Что-то лопнуло и разлилось в груди, по венам потек жар. Кулон под футболкой вплавлялся в кожу, будто раскаленный. Мои глаза полыхнули магией - я выставила руку ладонью вперед, глядя в искрящуюся тьму надвигающегося на меня смога. Это как смотреть в бездну перед прыжком. Чувствуя онемение на коже и ощущение неотвратимой безысходности, безволие перед одуряющей мощью - я не могла пошевелиться. Думала, что не могла, но заставила себя. Или птицы?
Они окружили нас черным галдящим вихрем. Их крики отражались от стен и окон, звенели в голове. С моих губ слетел прерывистый вздох, в ту же секунду время словно остановилось. Крылья птиц хлопали над головой, задевали перьями волосы. Бэлморт оказался слишком близко, воздух между нами дрожал и переливался, словно иней. Вороны шептали в голове, кричали, тревожа глухую ночь. Трепещущее тепло в груди, вкус сладости на губах, и магия пролилась из меня. Она вырвалась обжигающим шквалом и снесла бэлморта. Его швырнуло через дорогу - покатившись по асфальту, он рассыпался пылью и черным вихрем унесся ввысь. Так быстро, что я не успела проследить взглядом. Он растворился в иссиня-черном мраке, словно канул в бездну. И больше не вернулся.
Птицы умолкли, но еще порхали вокруг меня. Шелест перьев и свист рассекаемого крыльями воздуха показались оглушающими в воцарившейся тишине. Сердце колотилось, мешая дышать. Опустив руку, я попятилась, ища опору. Один резвый и наглый ворон пролетел перед лицом. Я рефлекторно отмахнулась, но он вдруг посмотрел на меня. Совершенно осознанно - карие глаза, взгляд человека, не птицы. Ночной патруль Верховной Ведьмы. Фамильяры!? Дозорный из парка доложил. Похоже, теперь я стану знаменитостью.