Рассветный меч
Шрифт:
— Он мой самый настоящий дядя, госпожа Эйлис. Он всегда считал мою маму своей сестрой, а следовательно, мне он дядя, хотя кровного родства между нами нет и…
— К вопросу о крови, парень? — перебил Эльмар. — Помнишь, ты сказал, что с нашей кровью нам нельзя ни перейти в Неддра, ни оттуда — на Митгар.
Брануен внимательно посмотрела прямо в глаза Бэйру:
— А ты не хочешь рассказать нам о переходе из Мира в Мир?
— Будет лучше, если Араван расскажет вам об этом, — вздохнув, ответил Бэйр, —
— Войны Заклятия? — нахмурившись, переспросил Эльмар.
Бэйр утвердительно кивнул:
— Да, понимаете, когда Гифон и его приспешники вторглись в Адонар…
— Вторглись в Адонар! — всплеснула руками Брануен.— Гифон?
Бэйр развел руками:
— Мне не следовало ничего рассказывать вам о Разделении, если вы не…
— О Разделении? — удивленно вскрикнул Эльмар.
— Отец! — сверкнув глазами, прервала его Эйлис, а потом, выждав мгновение, нахмурившись посмотрела на Брануен и Далора.— Бэйр прав. Давайте отложим вопросы на потом, пусть Бэйр рассказывает.
Наступило молчание, и все посмотрели на юношу.
— Ну так вот, — начал он, — это произошло на Митгаре во Второй эре… — Эльмар поднял вверх палец, желая прервать юношу, но Эйлис быстрым движением прижала поднятый палец к столу.— …когда Модру и его орды низвергли Верховного правителя и…
Эйлис печально вздохнула:
— Да, с нашей кровью мы не сможем перейти между Мирами.
Бэйр подтверждающе кивнул.
— А как же получилось, что вы с Араваном смогли перейти? — отрывисто спросил Эльмар.
Бэйр сделал глубокий вздох и сказал:
— Это не менее длинная история, маг Эльмар, но с ней можно потерпеть — я очень устал. Вчера мы с Араваном проникли в черную крепость, там нас сначала оглушили тролли, а потом заковали в кандалы, там мы встретились лицом к лицу со страшным врагом, бежали от него, нашли Рассветный меч, выбрались из крепости, уходя от погони, пробирались по горам — там Валке и был ранен, — перешли из Неддра сюда, здесь попали в метель и нашли вас. Мне надо поспать — я просто валюсь с ног.
— Но… — начал было Эльмар, однако Эйлис сразу же оборвала его, сказав:
— Никаких «но», отец. Ему необходимо отдохнуть. Бэйр лег на слишком короткую для него кровать и через мгновение уже крепко спал.
Несколько раз в течение ночи метель затихала. Разбуженная тишиной, Эйлис подходила к Аравану и осторожно, с ложечки вливала ему в рот гвинтимовый чай.
Следующим утром, как только рассвело, Бэйр вышел из хижины на свежевыпавший снег. Эльмар последовал за ним со словами:
— А ведь ты, парень, так и не ответил на мой вопрос: как вы с Араваном перешли сюда?
— Я отвечу на него, когда
— Ты так же не ответил и на этот вопрос: кто такой Охотник?
— Он — волк, которым я становлюсь, когда меняю облик.
— Ты меняешь облик? — Глаза Эльмара широко раскрылись от удивления, а когда оцепенение сошло с него, он обернулся и посмотрел на хижину, в которой лежал Араван. — Так ты меняешь облик?
Бэйр утвердительно кивнул:
— Этот дар перешел ко мне от отца; правда, он, когда меняет облик, становится медведем.
— Хм, говорят, что среди баэронов есть такие, которые могут менять облик… Так твой отец один из них?
— Да.
— А ты еще говорил, что он не совсем баэрон?
— Да.
— Да… Он медведь, а ты волк? Это слишком уж похоже на выдумку.
Бэйр пожал плечами:
— Да нет, это не выдумка. Понимаете, когда Дэлавар пришел в Арденскую долину и…
— Дэлавар? Волк–волшебник? — поспешно спросил Эльмар. — Из Волчьего леса?
— Мне именно так и сказали.
— А что он делал в Арденской долине?
Бэйр не смог сдержать раздражения:
— Послушайте, маг Эльмар, я и прежде говорил это и повторю снова: если вы будете постоянно перебивать меня, я никогда не смогу ответить ни на один из ваших вопросов. Давайте дождемся вечера, и я расскажу эту историю всем, кто захочет слушать. К тому же Далор должен разбудить Аравана сегодня, и мне надо добыть свежего мяса для бульона. А когда Араван достаточно поправится и окрепнет, он расскажет вам все, что произошло на Митгаре в течение — чего? — семи тысячелетий, прошедших там за время вашего отсутствия.
— Семи тысяч двухсот двадцати восьми лет шести месяцев и одного дня, если уж быть совершенно точным,— пробубнил Эльмар.
— Все правильно. Семь тысяч двести двадцать восемь лет полдюжины месяцев и один день. А сейчас я иду на охоту — нам нужно мясо.
Из сгустившейся тени выпрыгнул дрэг и побежал по склону в долину, оставив Эльмара удивленно качать головой, глядя на долгий след, излучающий огонь, и маленький, исчезающий в воздухе снеговой завиток, обязанный своим возникновением дикой магии.
Араван открыл свои сапфирово–голубые глаза и прямо перед собой увидел зеленые с золотыми искрами глаза Эйлис. И когда он увидел ее, ледяная стена, окружавшая его сердце непреодолимой преградой, рухнула, разлетевшись на мелкие куски, и перестала существовать; тепло, льющееся от сердца, наполнило все его существо. Он потянулся к ней…
Позабыв о ране и не ощущая саднящей боли, он обнял ее и зашептал:
— Шиеран. Аво шиеран. Сердце мое было мертвым, а сейчас оно ожило. Я буду любить тебя вечно.