Разделяй и властвуй
Шрифт:
Сэра всей душой надеялась, что ее лучшему другу хватит ума держаться подальше — как можно дальше! — от битвы. Но она слишком хорошо знала Дака, чтобы поверить, будто он сможет проявить благоразумие.
— Пожалуйста, будь умником, — шепотом пробормотала она себе под нос.
Словно в ответ на этот призыв из толпы огромных викингов выскочила чья-то щуплая фигурка. Сэра несколько лет ходила на уроки физкультуры вместе с Даком, поэтому мгновенно узнала неуклюжую трусцу вечного ботаника, юркнувшего за груду валяющихся на земле щитов.
— Дак! — завопила Сэра, с размаху врезав кулаком по стене.
Это была не игра в вышибалы (в которой Дак, впрочем, никогда не блистал) — этими «мячами» и убить можно было!
На глазах у Сэры один из щитов вдруг отсоединился от кучи и начал медленно продвигаться вдоль поля сражения. Огромный деревянный каркас почти полностью скрывал фигуру Дака, но слегка кренился под собственной тяжестью. Целая орда викингов с дикими воплями ринулась мимо Дака к башне, видимо, один из бегущих случайно толкнул незадачливого воина, потому что Дак вдруг запнулся и растянулся на земле.
Он хотел было вскочить, но тут огромное железное копье, выпущенное с башни, со свистом прорезало воздух. Пронесшись в миллиметре от макушки Дака, оно проткнуло сразу семерых викингов, бежавших следом за ним.
Откуда-то сверху прогремел жизнерадостный крик:
— Эй, ребята, скажите повару, что сегодня у нас на ужин норманнский кебаб!
Сэра оглушительно завизжала при виде упавших викингов. Лицо Дака посерело от ужаса, он втянул голову в плечи и, ошеломленный, беспомощно застыл на месте, превратившись в прекрасную мишень для стрелка с любой стороны.
Кто-то продолжал истошно вопить, и Сэра не сразу поняла, что слышит собственный голос, умоляющий Дака отозваться, опомниться, прийти в себя и бежать.
9
ТАК ДЕРЖАТЬ!
Дак не мог шелохнуться. Копье просвистело совсем близко от его головы, так близко, что наверняка прочесало ему свежий пробор в волосах. Он услышал жуткий звук, с которым острый наконечник пронзил викингов, бежавших следом за ним, затем раздались хрип и звук падения. Темно-алая кровь растекалась на груди раненых, превращая землю под ними в красную жижу.
И вот тогда осознание того, что он делает и где очутился, обрушилось на Дака, как стенобитный таран на крепостные ворота. Он был без оружия, без доспехов, посреди яростного сражения. С одной стороны, он молодец, что сумел, хотя бы на время, оторваться от Горма. Но с другой — если его сейчас убьют, это преимущество обратится в ноль, прежде всего в его личном зачете.
На какой-то миг кровопролитие вокруг него утихло, и Даку почудилось, будто кто-то окликает его издалека Он посмотрел на башню, высящуюся всего в какой-нибудь сотне ярдов от него, пытаясь разглядеть знакомое лицо. Это было бессмысленно, он сам прекрасно это понимал. Рик и Сэра сейчас находились за безопасными стенами крепости — далеко, очень далеко от жестокости и безумия кровавой битвы.
В следующую секунду ему снова показалось, будто тот же голос вновь властно зовет его, приказывая бежать. Дак не стал задумываться над тем, откуда исходит приказ. Он просто повиновался — сжался в комок, сгруппировался и откатился влево.
Стрела с
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Дак вскочил и со всех ног понесся прямиком в лагерь викингов — в этот момент встреча с Гормом вдруг показалась ему наименьшим злом. На бегу Дак, как заяц, метался из стороны в сторону, чтобы затруднить задачу стреляющим. Он уже начал взбираться на невысокий склон, когда увидел цепь из викингов — несколько сотен воинов, не меньше, — которые неслись на поле боя, прикрыв щитами головы от падающих камней и стрел.
Ситуация была ясна, как день — если Дак продолжит подъем, то через несколько секунд его затопчут насмерть. Ему ничего не оставалось, кроме как развернуться и побежать вниз вместе со всеми, на бегу заряжаясь свирепым воинским духом. Дак даже почувствовал себя в относительной безопасности среди этих могучих тел и огромных круглых щитов.
Как будто он тоже был викингом.
Когда они приблизились к башне, грохот камней по щитам сравнялся по громкости с оглушительными воплями воинов. Тоненький, как тростинка, юноша, державший в руке высокий шест с развевающимся на нем флагом, весело улыбнулся Даку на бегу. Дак хотел улыбнуться ему в ответ, но глаза мальчика вдруг выкатились из орбит, а белоснежные зубы окрасились розовым. Он упал на колени, и Дак увидел толстое копье, торчащее между его лопаток.
Холодея от ужаса, Дак шагнул к мальчику — умом он понимал, что его уже не спасти, но стремление помочь было сильнее доводов рассудка. Мальчик не сказал ни слова, он лишь протянул вперед палку и вложил ее в руки Дака, прежде чем упасть. Ошеломленный Дак остался тупо стоять, сжимая древко и не понимая, что же теперь делать.
Наверное, пробегавший мимо викинг заметил его искаженное лицо, потому что остановился и с размаху врезал Даку по спине, чтобы приободрить, но с такой силой, что бедняга едва не взвыл от боли.
— Теперь ты наш знаменосец, парень, — прогремел викинг, указывая на флаг. — Смотри, на нем знак Зигфрида! Сам погибай, а знамя не бросай! Но будь осторожен, теперь ты легкая мишень. Франки не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть нашим знаменем, ведь тогда они смогут на весь мир трубить о своей победе!
Сделав такое напутствие, викинг удалился, оставив Дака стоять посреди поля битвы с клочком ткани, вяло свисающим с древка. Но вот слабое дуновение ветерка достигло флага и слегка пошевелило его, позволив Даку получше рассмотреть свой трофей. Если бы его бедное сердце не успело до этого заледенеть от страха, сейчас оно бы непременно обросло сосульками.
Ибо Дак узнал символ, который Зигфрид избрал для своего знамени. Он уже видел его на лацкане Тильды, Дамы в красном, на пряжках ремней братьев Амансио, а также на парижской стене в 1792 году. Это был символ СК, и теперь Даку предстояло защищать его ценой своей жизни.
— Ради всего земного фарша, о чем он вообще думает? — простонала Сэра. Они с Биллом стояли на коленях возле дыры-убийцы и смотрели на Дака, который держал флаг, лениво полощущийся на легком ветру. — Он только что сам превратил себя в мишень!