Разрушай и подчиняй
Шрифт:
— Твоя математика. Это то, о чем он говорит?
Он кивнул.
— Ты же знаешь, что мой отец ненавидел меня за то, что я тратил время на это. Он думал, что все, что мне нужно было знать, это как стрелять из пистолета и причинять людям боль. — Он поднял подбородок на Уолтстрита.
— Без Сайруса у меня не было бы богатства, которым я занимаюсь, Клуба, которым я управляю, или шедевра мести, который в настоящее время я имею.
И Уолтстрит довольно кивнул.
— Ты был лучшим студентом, которого
— Я доверяю тебе, сынок. Несмотря на слухи, что ты решил пойти мимо моих приказов.
Я превратилась в статую.
Он говорил о моей продаже, как будто я была просто товаром.
— Я сижу прямо здесь, знаешь ли. — Я скрестила руки. — Ты серьезно будешь порицать его за то, что не продал меня? Что он не сдался, даже не смотря на то, что мы все это время были порознь?
— Клео, остынь, — пробормотал Артур. — Здесь больше, нежели ты знаешь.
Да какого черта! С меня хватит.
— Да! Видимо все, что я знаю, связанно с вещами, которые ты либо не расскажешь мне, либо расскажешь попозже.
— Забавно, я не думал, что у тебя есть характер, Мисс Прайс. — Уолтстрит улыбнулся мне. — Килл всегда с такой нежностью говорил о тебе.
— Просто потому, что я могу за себя постоять, не лишает мужчину права говорить обо мне с нежностью.
Да кто ты такой? После стольких лет без прошлого, из которого могла бы исходить и строить предположения, я научилась доверять инстинктам. И они кричали быть внимательной.
Артур поднял руки.
— Хватит, вы оба.
Уолтстрит улыбался так невозмутимо, в тот момент, когда я дышала все тяжелее и тяжелее от злости.
— Извини, мы отошли от темы. — Посмотрев на Килла, он проигнорировал меня. — Человеку, которому должна была достаться шестая….
— Шестая — это я, — заметила я.
Уолтстрит напрягся.
— Хорошо, милая, шестая — ты — предназначалась мистеру Стилу. Он был последним в плане. Но не важно; мы можем действовать и без этого.
Чертовски верно, так и есть.
Я пыталась успокоиться, остудить бушующий характер. Как ни крути, этот человек защищал Артура, когда у того не было никого. Второй отец, пока он был в тюрьме за преступление, о котором Арт не хочет рассказать.
Уолтстрит был для него приемным родителем точно так же, как те люди, которые взяли меня к себе.
Уолтстрит посмотрел на меня опять, его глаза мерцали.
— Ты знаете, есть судьба, а есть неизбежность. Схожие понятия, но совершенно разные в результате. Я считаю, что это немного и того, и другого.
Мой мозг болел и пытался понять.
— Что?
— А? — спросил Артур.
— Ты и она. Она и ты. Неизбежно вы бы нашли друг друга, это как судьба, которая играет неотъемлемую
— Кто ты такой? — прошептала я. Он говорил не как преступник, и вел себя по-другому. Он звучал как психотерапевт, как мечтатель.
Чем дольше я сидела рядом с ним, тем сильнее ощущала. Я ожидала скрытый мотив, который скрывается под всей этой верностью Артуру.
Уолтстрит пробежался рукой через свои белые волосы.
— Я никто, мисс Прайс. Во всяком случае, не имеет отношения к делу. Точно так же, как и твой любовник, я мужчина с прицелом на цифры и совпадения.
Артур обнажил зубы.
— Они вломились ко мне прошлой ночью.
Из-за резкой смены темы я потерялась на какой-то момент, пытаясь уследить.
Уолтстрит застыл.
— Ты уверен в этом?
— А кто еще это мог быть? — проворчал Артур.
Взгляд Уолтстрита упал на меня, и ледяной холод пробежался по моей спине.
— Забудь, — сказал он тихо. Посмотрев обратно на Артура, он добавил: — Ты же хочешь торопиться? Ты годами это планировал. Не облажайся, когда ты так близко.
Планировал? Планировал что? Мне нужно знать!
Артур наклонился вперед, говоря тише:
— У меня нет намерения облажаться. Пришло время им заплатить. Я дал им годы. Я сделал так, как ты просил. Теперь мой черед…
— Ты сделал то, что я просил, чтобы ты смог получить свое. Не забывай, что я тебя научил терпению, так же как и расчету, мой сын.
Артур откинулся назад и сказал:
— Я только имел в виду, что у меня более чем достаточно богатства. Более чем достаточно репутации и доброй воли в местном сообществе. У меня есть политики, которых ты хотел, на нашей стороне. Я контролирую всех, кого ты приказал мне перетянуть на нашу сторону. Пора. Мне нужно двигаться, прежде чем они попробуют что-нибудь еще. Это война, и я хочу ее на моих условиях.
Энергия, которую он испустил, опалила мое тело, покалывая зловещим предчувствием. Что-то подсказывало мне, что незначительное восстание, которое я прервала, когда впервые прибыла, будет ничем по сравнению с тем, что планировал Артур.
Политики? Сила? Он говорил о контроле над людьми, как над марионетками. Мне не нравилась эта мрачная, кровожадная сторона Артура. Мне не понравилось, что это появилось, когда меня не было рядом.
Недолго думая, я потирала рукой заживший ожог, когда Скотт возник в моей голове.
Уолтстрит проследовал за моей рукой и опустил глаза.
— Это выглядит болезненно. Что с тобой случилось, дорогая?
Если бы на мне не было джинсов и кофты с длинным рукавом, он бы увидел, насколько это на самом деле больно, и какая ужасная карта боли есть на моем теле.