Разрушай и подчиняй
Шрифт:
Комната наполнилась напряжением.
Артур шагнул к кровати. Его ботинки бесшумно передвигались по толстому ковру, и он снял свою кожаную куртку, все, что на нем осталось, была черная футболка и джинсы.
— Слушай внимательно, Забывчивая Девушка. — Его ноздри расширились, и он продолжил: — Три дня назад я не занимался с тобой любовью. Я трахал тебя. Я говорил тебе, что не хочу ничего другого после этого. И вот, что я получил. Я не должен тебе объяснять, что моя жизнь тебя волновать не должна. У меня есть дела, которыми
Мое сердце сжалось, и я с трудом сглотнула.
— Ты с самого начала знала, что тебя ждет, и я мог бы наказать тебя за то, что ты подслушивала личный разговор. Вообще-то, ты меня так сильно разозлила, что именно этим я сейчас и займусь.
Я застыла.
— Что?
Он сократил расстояние до кровати, упираясь коленями в матрас. Молниеносным движением схватил меня за бедра, перевернул на спину и крепкими ладонями обхватил мои лодыжки, легко подтянув мое тело к краю кровати.
Он ухмыльнулся.
— Носишь юбку. Это очень удобно.
Я боролась, хваталась руками за одеяло, пытаясь вырваться.
— Не трогай меня.
Его правая рука скрылась под юбкой, поглаживая атласную ткань между моих ног.
Мои глаза почти закатились от внезапного удовольствия его прикосновений.
— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе. Признай это.
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, кто ты.
Он покачал головой, его пальцы потирали клитор.
— Тебя не знаю.
— Расскажи мне, как она умерла.
В мгновение, когда слова сорвались с губ, я хотела забрать их назад — не только ради своей безопасности, но и из-за сокрушенности во взгляде Килла.
Его пальцы жестко ущипнули мой клитор.
— Я говорил тебе никогда не заговаривать о ней.
Смелость прорвалась сквозь меня, и я спросила:
— Она горела? Она умерла в пожаре?
Она каким-то образом выбралась из горящего дома так, что ее никто не заметил, стала другим человеком, потому-то ничего не помнила? Потому что если это так, взгляни на мои шрамы!!!
Злобным рывком он сорвал атласные стринги и задрал розовую юбку.
— Продолжишь говорить, и тебе будет больно.
Он нащупал ремень, расстегнул его и молнию. Его член оттянул тонкую ткань его черных боксеров.
Я не могла шевельнуться, когда Килл вынул из кармана презерватив, сразу стянул и штаны, и боксеры до коленей. Что-то еще он осторожно положил на ковер.
Я попыталась рассмотреть, что это было, но Килл не давал возможности двигаться.
Его не волновало, что он стоял передо мной обнаженным со своей татуировкой русалки, с ее волосами, обвитыми вокруг его члена. Его не волновало, что знак Весы, на волнах татуировки, словно светит и дразнит мои воспоминания. Его не волновало, что слезы — настолько переполненные смущением, жаждой и безумием — стекали
Его рука дрожала, когда он раскатывал презерватив по всей длине, покрывая свою большую эрекцию. Мое тело согрелось, расплавилось, вывернуло мое желание сбежать.
— Откуда ты знаешь, что ее не стало, Киллиан? — я шептала. — Почему ты так уверен, что она погибла, в то время как я знаю вещи, которых не могу объяснить?
Он замер, его кулак застыл у основания члена. Я не ожидала ответа. Я не ожидала правды, но он выпалил:
— Она умерла из-за осложнений во время операции. Она так и не проснулась. Это бесспорно и верно, и каждый раз, когда я смотрю на тебя, ты напоминаешь мне об этом. Теперь ты счастлива?
Я выгнула бедра, приглашая его взять меня.
— Нет, я не счастлива от того, что тебе больно.
В его взгляде промелькнула боль, его бровь поднялась, будто он меня подозревал.
Я осторожно кивнула, прикусив губу, когда он, раздвинув колени, устроился у моего лона. Не было необходимости в прелюдии, мое тело изнывало от желания воссоединиться с ним после трех дней ужасного одиночества.
— Что за операция? — я медленно прошептала, когда мой рот приоткрылся от неспешного наполнения.
Он стиснул зубы, полностью погружаясь в меня.
— Хватит болтать.
Мое тело напряглось, затем расслабилось, пока его длина растягивала меня изнутри. Я не могла оставить это.
— Когда ты видел ее в последний раз? Пожалуйста... мне необходимо знать.
Его глаза так глубоко были наполнены страданиями, что они полностью затмили похоть. Тяжело вздохнув он сделал толчок, но его сердце было не с ним — он потерял его, разрушенное смертью девушки.
— Я видел фотографии. Я читал полицейский рапорт. Я говорил тебе, что стоял у ее могилы. Она умерла.
Моя спина прогнулась, когда он резко вошел в меня, охваченный яростью.
Мое сердце колотилось с неистовой силой. Я хотела забыть о тяжелом разговоре и насладиться ощущением его внутри меня, но не могла. Мне нужно было давить на Килла. Это был единственный способ узнать правду.
— Ты говоришь так, будто не попрощался с ней. Зачем ты читал полицейские отчеты? Разве вы не были вместе до конца?
Его лицо стало мрачным. Пальцы вонзились в мои бедра.
— Я сидел в гребаной тюрьме.
Молчание заполнило мою голову. Белый шум и неразбериха.
— Что... за что?
Он рассмеялся, почти маниакально. Его член вонзался в меня, двигаясь словно поршень, поднимая меня все выше и выше к удивительному оргазму. Один из нас был поглощен выяснением истины, пока наши тела пожирали друг друга.
— Меня предали, — наклонившись надо мной прорычал он. — Но это не оправдывает моих грехов. Я был арестован за убийство, милая. Как ты себя теперь ощущаешь? — Его зеленые глаза сверкали, пока он жестко вколачивался в меня.