Разрушай и подчиняй
Шрифт:
Я хотела, чтобы ластик оказался волшебным: прокручиваю в одну сторону и разблокирую правду, прокручиваю обратно и обретаю все, что было утрачено. Сколько бы я его не удерживала, он не дал мне того, что нужно.
— Да.
Я провела рукой по волосам, в надежде что не похожа на жертву домашнего насилия. Я не плакала — я чувствовала... оцепенение. Невероятную скорбь и смущение.
Взгляд Грассхоппера на мою едва прикрытую юбкой ногу открыл ему красочные чернила с цветами, маленького единорога, лепестки,
— Прекрасная работа.
Я опустила руки, выдвинув ногу вперед на ковер.
— Она-то прекрасная. Жаль, что я не помню, почему сделала ее, или где, или даже боль.
Его глаза расширились, он резко присел прямо передо мной.
— Ты не помнишь боли? Это... это как роды, когда, по словам девушек, они не помнят, что их разрывают на две части гребаные схватки, а затем через год проходят через это снова?
Я усмехнулась.
— Благодарю за прекрасный образ, который нарисовался в моей голове.
Мои пальцы отслеживали непонятное уравнение над коленом, которое исчезло в строчке уходящей под изгиб, и с данного ракурса я не могла его рассмотреть.
— Не совсем так. Похоже, я забыла много важных вещей.
Грассхоппер фыркнул, подавшись вперед. Вытянув руку, он сказал:
— Ну, ты все еще жива, ты ешь, спишь, общаешься. Это уже что-то.
Я посмотрела на его открытую ладонь. Подозрение быстро растеклось по моей крови.
— Не хочу показаться грубой, но почему ты здесь? С той ночи я не видела никого из лагеря. Артур сказал, что живет один.
Грассхоппер рассмеялся, его голубые глаза сверкали.
— Артур? Черт меня дери, ты называешь его Артуром? Неудивительно, что он взбесился.
Я замерла. Холод скользнул по моей спине. Каким бы милым не был Грассхоппер, мне не нравилась причина, по которой он здесь — в спальне своего босса.
— Извини, моя ошибка. Килл. Президент Килл.
Грассхоппер кивнул, снова протягивая руку, слегка дернув ладонью от нетерпения.
— Да, я знаю этого парня. Он хороший человек, но он решил, что ты представляешь угрозу для его спокойствия, маленькая леди. Давай-ка, поднимайся. Пора идти.
Я опешила.
— Что? Я никуда не хочу идти.
Грассхоппер ничего не сказал, ожидая, когда я сдамся, но вместо этого подхватил меня за локти. Поднимая меня на ноги, он заметил ластик, зажатый в моих пальцах.
— Черт, где ты его взяла?
Я прижала его к груди.
— Я подарила ему. Когда-то.
Веселое любопытство в его взгляде исчезло.
— Ага, теперь я понял.
Его лицо ожесточилось, он стал холоден.
— Ты играешь с ним. Прости, но у меня нет времени на сучек, пытающихся навредить одному из моих братьев, особенно моему Презу.
Схватив мое запястье, он вынудил меня разжать пальцы и выронить ластик
— Пойдем. Ты больше не причинишь ему боль. Ты поняла.
Он шел к двери и без усилий тащил меня за собой.
Я упиралась пятками в ковер, тянула его за руку.
— Нет... подожди. Я не могу уйти. Я должна остаться.
Он ничего не говорил, вытаскивая меня из комнаты в коридор.
— Ты не понимаешь. Я знаю его. Я могу быть...
Он резко остановился.
— Он трахал тебя?
Я моргнула.
— Это не твое де...
— Я так понимаю, да. Ответь мне на три вопроса: если ты ответишь верно, то я оставлю тебя здесь, чтобы Килл по-мужски разобрался с тобой лицом к лицу. Но если ты ошибешься, то пойдешь со мной. Ты больше его не увидишь. И молись, чтобы твой покупатель был более терпелив к лгуньям.
Покупатель? Меня продали?
Мир рухнул. Коридор поплыл. Килл сказал правду, когда уходил.
Я больше никогда не хочу тебя видеть. Все кончено.
Черт! Я была готова уйти из-за ужасного молчания Килла, но это было до того, как я увидела в его глазах проблеск правды. Он настолько привык к своей боли, настолько привык залечивать свое горе и жить с разбитым сердцем. Он ненавидел меня за то, что я дала ему надежду. Это испугало бы любого, кто любил кого-то так, как он.
— Я отвечу на твои вопросы, если ты ответишь на мои.
Пожалуйста, узнай правду. Пожалуйста, будь близка к тому, что Килл рассказал тебе.
— Как звали его погибшую девушку?
Грассхоппер замер, его пальцы вонзились в мою плоть.
— Откуда ты знаешь о ней? Черт, ты хороша. Неудивительно, что он был так чертовски подавлен последние дни. Если бы я был на его месте, я бы убил тебя за то, что ты вернула его в прошлое.
— Вернула его в прошлое? Прошу, мне необходимо знать!
Он отшвырнул меня, провел по своим волосам, примяв ирокез.
— Прекрасно! Ты хочешь знать? Килл был приговорен к пожизненному заключению...
Пожизненному?
— Я знаю, он был в тюрьме, когда она умерла.
Он покачал головой, зло улыбаясь.
— Не когда она умерла. Он оказался в тюрьме, потому что она умерла.
Он оттолкнул меня к стене.
— Разве ты не поняла? Он был убийцей? Он убил ее.
Мое сердце не знало, сдаться ему или разорваться.
— Это не может быть правдой! Он сказал, что она умерла в хирургии...
— От травм, которые он ей нанес.
Мой разум превратился в вихрь, крутящийся быстрее и быстрее.
Пламя.
Дым дезориентировал меня, вернув на две недели назад, в мой день рождения.