Разящий клинок
Шрифт:
Со стены высотой в пятьдесят футов Харальд Деркенсан видел, как герцог ударил императора, отчего тот потерял сознание. Он повернулся к своему капралу, гиганту с черными как смоль волосами из Югра, расположенного далеко на севере даже по сравнению с Нордикой.
— Дюрн Черноволосый, они захватили императора, а мы присягали ему.
— Если я пошлю за лошадьми... — начал капрал.
Деркенсан пожал плечами.
— Кто-то должен сообщить во дворец. Не уверен, что подобное когда-то случалось. — Он снова перевел взгляд на закутанного в пурпурную мантию императора, лежащего в дорожной пыли. — Возможно, он мертв. Тогда кто теперь император?
Собеседник
— Без понятия. Разве мы не должны скакать туда и погибнуть рядом с ним?
Несколько человек подняли императора и водрузили обратно на коня, положив поперек седла. С поля Ареса к группе всадников приближались сотни страдиотов [9] в кольчугах, истриканцы и многочисленный отряд пехотинцев в одинаковом облачении, вооруженных копьями и луками.
— Там не меньше трех тысяч человек, — ответил нордиканец.
Черноволосый дернул себя за бороду:
9
Страдиоты — легкая наемная иррегулярная конница в Средние века, набиравшаяся итальянскими государствами (преимущественно Венецией), а также Францией в Албании (Скиперии) и Греции. Имели вооружение и одежду турецкого образца, но вместо чалмы носили легкий шлем.
— Хочешь попробовать атаковать?
— Нет, — улыбнулся Деркенсан. — Я не трус, но вдвоем мы черта с два их одолеем.
Капрал захохотал.
— Я тоже не сумасшедший. Ладно. Ты отлично справился у ворот. Тащи свою задницу во дворец и попробуй разыскать управляющего. Говоришь, логофет дрома был с императором? И оба спатариоса?
— Логофет подмигнул мне, а спатариос Гарннисон кивнул. Могу поклясться, он знал, что так все и закончится.
— Теперь нам не заплатят, — заметил Черноволосый. — Ага, Гарннисон сегодня утром велел нам быть начеку, точно. — Он посмотрел на происходящее за стеной. — Знаешь, я ведь старший капрал.
Деркенсан этого не знал.
— Значит, ты — новый спатариос.
— Чтоб меня! — выругался Дюрн. — Марш во дворец, живо. И отыщи кого-нибудь старшего по званию. Я слишком люблю вино и боевую песнь топора, чтобы отдавать приказы.
Нордиканец спускался со стены, высматривая, где бы взять лошадь. Ливиаполис настолько велик, что пересечь его за день можно было только верхом. Расстояние от наружных ворот до ворот дворца, который тоже представлял собой крепость, примерно семь миль.
В проеме внутренних ворот сидел старый ученый-яхадут. Он был мрачнее тучи. Деркенсан подошел к нему и протянул руку.
— Извини, старик, но я должен был закрыть ворота. Ты бы погиб.
— Я и так едва не погиб! — Он воздел руки к небу. — Варвар!
Нордиканец вздохнул.
— Знаешь... — начал было он, но решил, что яхадут слишком потрясен и зол, чтобы с ним спорить.
Гвардеец закинул топор на плечо и побежал через площадь.
Лишь через два квартала он заметил тощую кобылу, запряженную в телегу точильщика ножей. Деркенсан подбежал прямо к ее хозяину, который выложил ножи на небольшую скамейку и раскрутил точильное колесо так, что летели искры.
— Мне нужна твоя лошадь, — заявил Харальд и улыбнулся. — Именем императора.
Мужчина вскочил, прервав свою работу.
— Подожди! Я плачу налоги! Ты не можешь...
Но гвардеец уже высвободил кобылу из оглоблей, разрезав один из двух узлов, удерживавших их.
— Я же сдохну от голода, ублюдок! — закричал точильщик ножей.
Гигант пожал плечами и вскочил на спину кобылы. Она оказалась довольно проворной, хоть и не была приучена к верховой езде. Копыта зацокали по мостовой, и ее бывший хозяин, изрыгавший проклятья, остался далеко позади.
Следуя вдоль древних каналов, нордиканец поднимался на холмы, на которых раскинулся центр города, — к слову, взобравшись на второй, Деркенсан проехал мимо своего дома. Острая, как нож, спина кобылы больно давила на гениталии, и ему хотелось остановиться и взять седло, но это заняло бы время. Он понятия не имел, нужно ему спешить или нет, — город выглядел спокойным, как обычно.
Но у него прочно засело в голове, что сэр Рауль погиб, пытаясь сообщить о произошедшем. Императора взяли в плен. А логофет и предводитель спатариосов приказали гвардии быть бдительными.
Он спустился с последнего холма и заметил, что кобыла начала уставать, но ее копыта все равно продолжали высекать искры из каменной мостовой. Громкое цоканье возвещало о его приближении, поэтому женщины с детьми прижимались к стенам зданий, а мужчины сыпали на его голову проклятья, когда он оказывался достаточно далеко, чтобы их не слышать.
Ворота дворца оказались закрыты.
На страже стояли схоларии [10] — постоянные противники гвардейцев в уличных потасовках — и придворная кавалерия из морейцев. Стражники у ворот — двое молодых людей с аккуратно подстриженными бородами, очевидно, из аристократов, немало взволнованные, — были ему незнакомы.
10
Схолы или схоларии — позднеримское гвардейское подразделение. Они умели биться верхом и пешими, в строю и в поединках, с метательным и холодным оружием. Имели полное защитное снаряжение, полное разнообразие в вооружении и обладали железной дисциплиной.
Поэтому он понятия не имел, что сказать.
Положившись на благородное звучание архаики, Деркенсан заявил:
— Мне нужно видеть дворцового управляющего. Если не его, то вашего офицера.
Двое мужчин пришли в замешательство. Подобно большинству отпрысков аристократов, возможно, они никогда прежде не дежурили у ворот. Он наклонился и тихо произнес:
— Христос Пантократор.
Тот, что пониже, сердито взглянул на него.
— Чего?
— Сегодняшний пароль, — пояснил Деркенсан, едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза или не сказать пару ласковых.
Двое переглянулись.
— Вы же должны знать пароли. — Гвардеец спешился, поменяв положение топора таким образом, что головка оказалась под правой рукой, а в левой — окованное железом топорище.
— Не подходи, — приказал тот, что пониже.
— Если вы сейчас же не назовете мне отзыв, я убью вас обоих, — посулил Деркенсан. Он никак не мог понять, они глупцы или заговорщики.
— Караул! — крикнул коротышка, а потом севшим голосом добавил: — Помогите!
Тот, что повыше, не отступил и выставил перед собой короткое тяжелое копье. Он был более сообразительным. Красиво одетый в превосходный восточный кафтан и высокие кожаные сапоги выше колена с золотыми кисточками. Даже для придворного выглядел он просто великолепно.