Реальность сердца
Шрифт:
— Ты такой церемонный нынче, братец, — ехидно заявил четырнадцатилетний король. — Прямо не обнимешь. Запретить, что ли, эти воротники? Воротники запретить, поклоны отменить…
— И ввести в придворный церемониал что-нибудь навроде обмена тычками в бок? — улыбнулся Фиор. — Вы войдете в историю как король-драчун.
— Не худшая слава, — хихикнул Элграс, потом перевел глаза на Саннио.
— Вас я помню, вы приезжали вместе с братом.
— Вы правы, ваше величество, — коротко поклонился младший Гоэллон; король громко хмыкнул и протянул руку. Пожатие оказалось долгим и крепким; мелких вредностей Саннио знал ничуть не меньше, чем король —
Потом юный король перевел взгляд на герцога Гоэллона, стоявшего неподвижно, и чуть раскосые рысьи глаза потемнели.
— Вы дурно выглядите, господин герцог. Угрызения совести замучили?
— Простите, ваше величество?.. — еще один растерянный образовался; дяде подобное состояние шло не больше, чем Реми.
Король внимательно оглядел крытый внутренний двор обители. Монахи отправились к архиепископу подтверждать, что все условия соблюдены, гвардейцы большей частью остались снаружи, а трое, которых пропустили в обитель, держались поодаль, у стены внутреннего двора. Убедившись, что посторонние услышать его не могут — разумная предусмотрительность, подметил Саннио, — он отступил на полшага и пристально уставился на герцога Гоэллона.
— Я внимательно выслушал рассказ Араона. У меня есть и к вам, и к господину Алларэ много неприятных вопросов. Надеюсь, вы понимаете, почему я хочу видеть регентом моего брата. — Оказывается, мальчишка-король умел говорить по-взрослому, тяжело и прямо.
— Благодарю, ваше величество, — глубоко поклонился дядя. — Если я не нужен вам в качестве регента, вы не станете удерживать меня в столице? Я хотел просить у вас позволения покинуть двор на пару девятин…
— Я даю вам свое позволение, — кивнул Элграс. — Не пора ли ехать?
— Пора, ваше величество, — ответил Фиор. — Прошу вас проследовать в карету.
— Я поеду вместе с братом. «И куда же вы собрались, дражайший дядя?!» — едва не завопил Саннио.
Господина и герцога очень, очень хотелось огреть чем-нибудь тяжелым, хоть шпагой в ножнах. По голове и сзади. Вопреки обычаю и чести, зато на пользу дела. Судя по короткому взгляду, который бросил на герцога Гоэллона Фиор, такое желание посетило не только наследника.
3. Мера — Собра
— С дороги, сударь!
— Что вы себе позволяете?! Два болвана-мерца, кажется, хотели неприятностей. Хотели сильно и со всем пылом, на который способны двадцатилетние дураки, скучающие в отцовских владениях, не знающие, к чему себя приложить. Эмиль вздохнул. Тратить время на бессмысленных юнцов — еще чего не хватало! Но парочка не собиралась уступать дорогу, надежно загородив путь к конюшне. Алларец без особого интереса оглядел обоих. Первый — высокий, слишком уж нескладный. Велика фигура, да дура. Белый кружевной воротник размером с добрый поднос торчит вокруг шеи, черный кафтан с красной оторочкой явно сшит в столице. Щекастый мальчик недавно вернулся из Собры. Наверняка провел там весну — и ровным счетом ничего не понял. Второй — до плеча первому, одет куда скромнее, но ладный и подтянутый. Светлокожий, в черной рубахе с распахнутым воротом, на шее поблескивает серебряная цепь. Еще беднее своего мордатого приятеля, но щеголеват, умеет себя выгодно подать. Интересно, кто же здесь заводила? Такие вот аккуратные мальчики иногда бывают куда более честолюбивы и
— Извинитесь, господин! Пустая стычка, никому не нужная — разве что кому-то из двоих скучающих отпрысков небогатых мерских семей, жаждущих славы и подвигов, но почему-то не отправившихся в святой поход. Отцы запретили? Денег на сбор отряда не хватило? Разочарованная молодежь, ищущая способа почувствовать себя чем-то значительным, важным и не менее достойным, чем ровесники, отправившиеся искоренять ересь. Вот она, новая погибель Собраны. Обратная сторона медали с надписью «За победу над еретиками!»
— За что же мне извиняться? — терпеливо полюбопытствовал Эмиль Далорн у невысокого. — За то, что ваш товарищ наступил мне на ногу, не извинился, да еще и мешает пройти?
— Вы невежливы, — процедил юнец. — Как все алларцы.
— Пожалуйтесь на меня герцогу Алларэ, — еще терпеливее предложил Эмиль.
— Еще чего не хватало! — прорезался верзила. — Мы накажем вас сами.
— Господа, вы помните, что сказал король Лаэрт о стычках и поединках?
— О, да, он обеспечил всем трусам достойную возможность уклоняться от вызовов!
— Довольно, — махнул рукой Далорн. — Беритесь за оружие, оба, и покончим с этим. Первым за рапиру схватился долговязый; к этому моменту алларец уже отлично представлял, кто здесь подстрекатель, а кто щит. Юный мордатый владетель вскрикнул и открыл рот, разворачиваясь к амбару: рапира, выбитая из руки единственным ударом по клинку, улетела в ночную тьму. Достаточно далеко, чтобы наполовину остудить пыл молодого мерца. Боль и онемение в правой руке довершили дело.
— Ваша очередь, — бросил Эмиль невысокому, но тот опустил острие своей рапиры к земле.
— Позвольте принести вам извинения от моего имени и имени моего друга, — коротко поклонился юноша… и ударил, по-подлому, исподтишка.
Эмиль ждал чего-то подобного: уж больно легко «сдался» зачинщик всей глупой и ненужной стычки. Поклон с оружием в правой руке, когда острие направлено вверх? Кого можно обмануть подобным — против всех правил этикета — поклоном и каким же дураком надо быть…
Уход в сторону — пропустить клинок мимо — перехватить запястье руки, держащей рапиру, рвануть вверх с одновременным заходом за спину противнику. Наглый юнец прокрутился в руках Эмиля, словно керторская девчонка в танце. Его рапира оказалась в руке Далорна. Шлепок пониже спины — плоскостью клинка, а потом выбросить рапиру подальше. Просто, очень просто. Сумел бы любой хорошо обученный алларский мальчишка. Вот только что таит за собой эта простота?
— Чем же я вам так не угодил? — поинтересовался Эмиль у долговязого, пока второй ошалело тряс головой и с тоской пялился в ночную тьму. — На самом деле? Дылда, растиравший запястье, не понял вопроса. Не притворился, а именно что не понял. Совсем. У него не было никакой причины вступать с проезжим алларцем в ссору. У него не было никакой цели — никто не посылал эту парочку в трактир на границе Керторы и Меры. Все случилось само по себе. Оба даже не были пьяны. Понимали ли они, что делают? Чем рисковали? Законы беспощадны: за дуэль или случайную стычку казнят; но чаще отправляют гребцом на галеры. «И не только зачинщика, но и всех участников, даже секундантов!» — в следующее мгновение напомнил себе Эмиль. Всех. Единственное исключение — жертва нападения в случайной стычке, но и то без клятвы на священной книге не оправдаешься, а лгать, положив руку на Книгу Сотворивших, будет только законченный идиот.