Река Вечности
Шрифт:
– Я думаю, прошедшее на север войско – это подкрепления из Газы, идущие на выручку Тиру. Возможно лазутчики "пурпурных" прознали, что царь совершил вылазку в отроги Антиливана, вот часть войска и пошла на восток, чтобы перехватить нас. Да видно мы как-то разминулись.
– Весьма разумно, – согласился Птолемей, – вот только не объясняет, куда делось селение и наши собственные следы.
На это никто не мог предложить объяснения. Разве что действительно, предположить божественное вмешательство. Стратеги переглядывались и молчали. Наконец, слово взял царь:
– Этой ночью я видел сон, – сказал Александр медленно, растягивая слова, словно их из него тянули клещами, – в котором мне явились... Афина...
Имя Паллады царь произнёс неуверенно, будто через силу.
– И Громовержец... Они попеняли мне, за то, что я обидел иудеев...
Царь замолчал.
Стратеги облегчённо вздохнули и возбуждённо зашумели, обсуждая откровение Александра. Это же все объясняет! Кому же ещё явится Зевс, как не своему сыну [24] ? А то, что это был Громовержец, никто не сомневался. Грозу-то ночную все помнят? Страшенная. Истинно, в мощи своей Тучегонитель явился. А то, что заступился за иудеев... Ну кто ж знает, что у владыки Олимпа на уме? Не нам, слабоумным смертным пытаться познать пути его... Может тот бог, которому поклоняются иудеи, это тоже Зевс, только другим именем назвавшийся. У него, Астропея, мечущего молнии, множество имён. Вон, Геродот писал, что и в Египте ему поклоняются, называя Амоном. А уж село спрятать от людских глаз, Громовержцу раз плюнуть. Он и не на такие чудеса способен.
24
Александр стал открыто именовать себя сыном Зевса после посещения оракула Амона в Египте, однако мать царя, Олимпиада, распространяла подобные слухи и раньше, дабы позлить Филиппа.
Напряжение растаяло без следа. Попытка Ликона, начальника критских лучников, напомнить о необъяснимом отсутствии следов македонян потонула в шуме, оставшись незамеченной. Стратеги, кивая и соглашаясь друг с другом, быстро переменили тему, вернувшись к обсуждению гораздо более волновавшего всех вражеского войска. Оно ушло на север, следовательно, действительно идёт в Тир.
– А мы, значит, у них в тылу оказались, – хищно оскалился Птолемей, первым успевший высказать эту мысль, одновременно пришедшую на ум сразу всем присутствующим.
Стратеги посмотрели на царя. Александр сидел во главе стола, вполоборота, уперев локоть в столешницу и поддерживая подбородок кулаком. Он все ещё оставался мрачен, словно теологическая часть совета не добавила ему уверенности в том, что происходящее поддаётся разумному объяснению. Впрочем, молчал царь недолго.
– Идём на север, как и собирались. Впереди противник неизвестной численности, посему выступить в полной боевой готовности. Передовой отряд возглавлю сам. Возьму царскую илу и лох щитоносцев. Гелланик, замыкающими тоже поставишь своих людей, агриан не посылать. Те, которые на восток ушли могут ещё вернуться.
– Опасно царь, вдруг засада, – возразил Клит, – позволь мне с передовыми.
– Пойду сам! – отрезал Александр, – а ты Клит, возьмёшь тридцать человек и выступишь дозором вперёд на десять стадий. Увидишь противника, в бой не вступай, оставь пару человек для наблюдения, а сам стрелой ко мне.
Клит кивнул.
– Выступаем, – приказал Александр.
Гелланик поднялся первым.
– А что делать с теми, кого ты приказал взять под стражу? Ты собирался судить их.
– Не до судов сейчас. К тому же за обиженных вступился сам Элевтерий [25] . Стало быть, ему не угодно, чтобы я судил иудеев. Невместно вершить суд, не выслушав обе стороны. К тому же впереди враг – каждый боец на счету. Воинов освободить.
25
Элевтерий – "освобождающий". Эпитет Зевса.
– Аттала тоже?
Александр задумался.
– Нет. Дерзок стал. В Тире приму решение, как с ним быть, не сейчас. Пусть идёт пешим, под стражей.
Сворачивали лагерь недолго. Двух часов не прошло, как колонна двинулась на север, оставив позади себя кострища да выгребные ямы.
Примерно через полчаса дозор Клита достиг леса. Путь всадникам преградила фаланга громадных кедров, чьи могучие кроны напоминали несколько плоских эллинских шляп, расположенных одна над другой. Среди массивных крепкотелых гигантов взгляд выхватывал тонкие стройные колонны сосен. Густой подлесок зарос можжевельником и клёном. Дорога ныряла прямо в чащу.
– Смотреть в оба, – приказал Клит, – тут засаду устроить, плёвое дело.
Он высматривал, не кружат ли над лесом птицы – самые лучшие сторожа, завсегда предупреждающие о притаившемся в зарослях вражеском отряде. Однако ничто не предвещало опасности. Птицы звонко щебетали, перелетая с ветки на ветку по своим птичьим делам. Ветер покачивал колючие синевато-зелёные и серебристо-серые кроны. Могучим кедрам не было дела до того, кто путешествует в тени их ветвей, купеческий караван или войско – все одно. Лишь бы не дровосек, охочий до драгоценного тела царя лесов Ливана. Уж те-то за многие века основательно проредили вековые рощи. Храм нужно построить иль флот – вгрызается острый топор в жёлто-красную смолистую древесину, неся смерть столоктевому гиганту, ствол которого иной раз столь огромен, что охватить его могут, взявшись за руки лишь четыре человека. А то и пять.
Кедр невероятно ценен, а люди бесконечно алчны, потому давно уже превратили леса в крохотные рощи, ютящиеся высоко в горах. Почти не осталось на лике Геи таких кедровых лесов, что взглядом не охватить. Александр об этом не знал, зато знал Эфраим. При виде необъятного леса проводник от удивления дар речи потерял. Недоумённо вертел головой по сторонам, а потом приблизился к царю, восседавшему на гнедом жеребце (сам Эфраим, непривычный к конской спине шёл пешим) и сказал:
– Не было тут леса!
Александр удивлённо посмотрел на проводника:
– Ты заблудился, что ли? Дорогу перепутал?
– Нет, не перепутал. Та самая, вот только не должно тут леса быть.
– А этот откуда взялся?
– Не знаю, царь.
– Уверен? Ты часто в этих краях бывал?
– Последний раз этой дорогой вёл караван шесть лет назад.
– Вот видишь. Может, подзабыл чего? За шесть-то лет?
– Нет, царь. Не подзабыл. Нету в окрестностях Мегиддо леса. Только рощи малые.
– Чудеса! – хмыкнул Птолемей.
Александр недоверчиво покачал головой.
– Не ты ли недавно сомневался, та дорога, не та? А вчера и вовсе заявил, что мы слишком к западу отклонились. Видать, перепутал всё-таки дорогу-то.
Эфраим не нашёлся, что ответить. Он понял, что царь ему не поверил, но иных слов, дабы убедить Александра в своей правоте изыскать не смог. Так и шёл дальше, нахмурившись, копаясь в памяти и мучительно пытаясь опознать хоть что-нибудь знакомое.
Отряд щитоносцев в котором шли Теримах и Полидор вступил в лес последним. Воины озирались по сторонам, сняв щиты со спин и держа копья наперевес.