Реквием
Шрифт:
Поблагодарив, я направился к выходу.
– Тоже мужчина! Такое вино менять на молоко! - понесся мне в спину комплимент.
Вечером, перед тем, как уложить Юту, я дал ей из пипетки три капли валерианы. В комнате установился покой.
Через две недели мы с Ютой приехали домой. Радости Жени не было предела. Несмотря на мои инструкции, Юта в тот же вечер перекочевала жить в постель Тани. За ней последовал и Женя. Я уехал, регулярно говорил по телефону. Юта росла во всеобщей любви и заботе.
Разбаловалась до того, что стала охотиться за своими
Во время одного из переговоров Таня сообщила, что Юта, несмотря на проведенную прививку, заболела. Перестала есть, изменился стул, ее постоянно тошнило. Дав рекомендации, я стал звонить чаще. Перед болезнью Юты Женя вычитал, что у северных народов существовал обычай во время болезни человека менять ему имя. Чтобы смерть не нашла больного по имени.
Женя стал подбирать имя и для Юты. Поскольку ее темперамент, игры и агрессия были по-настоящему лютыми, решено было переименовать ее в Люту. Благодаря счастливой случайности и неустанной заботе Люта выжила. Пришлось и мне привыкать к ее новому имени.
Весной Люта переселилась во двор. Круг ее интересов значительно расширился. Особенно ее занимали голуби и цыплята в вольерах. Она могла часами караулить, когда цыпленок приблизится к сетке вольеры, безуспешно атаковала. После неудачной атаки подолгу металась вдоль сетки. Подкравшись поближе к потенциальной дичи, становилась в охотничью стойку, подняв полусогнутую переднюю лапу.
Не помню от кого исходила, но нас все чаще посещала мысль найти Люте кавалера. Будучи в Одессе, я пошел на Староконный рынок. Мое внимание привлек чернопегий щенок. Это был трехнедельный крошечный английский коккер-спаниель. Не торгуясь, я приобрел Люте кавалера. То, что он был младше ее, ничуть не волновало. Вырастет.
Привезя домой, выпустил щенка на кухне. Отказавшись после дороги от еды, он обследовал кухню, тыкая носом во все углы. Потом начал поскуливать все громче и громче. Немного погодя мы услышали, как Люта повизгивает и скребется в дверь. Зная ее агрессивность и напористость я решил не открывать. Но не тут-то было! Люта уже пыталась открыть дверь, оттягивая срединную планку зубами.
Взяв, на всякий случай, щенка на руки, я впустил Люту на кухню. Она мгновенно заметила щенка и стала, как заведенная, подпрыгивать столбиком, пытаясь его достать. Я решился. Не выпуская щенка из руки, я опустил его до уровня мордочки Люты. Она буквально задрожала от возбуждения, зарылась носом в щенка и стала его облизывать. Я выпустил щенка под стол. Люта немедленно последовала за ним.
– Ну вот, нашлась и нянька! - засмеялись все.
Мы сели ужинать. Через некоторое время мы услышали под столом чмокающие звуки. Все дружно засмеялись. Я заглянул под стол. Люта лежала на боку, прикрыв своими лапами щенка, который тыкался мордочкой в ее живот.
– Смотри, нашел девятимесячную кормилицу...
Ночевать мы их выставили в коридор, на циновку. На второй день они опять улеглись на кухне под столом. Снова раздались чмокающие звуки. Женя полез под стол и оттуда закричал:
– Папа, он таки сосет ее!
Я последовал за Женей. Люта лежала на боку, вытянувшись, а щенок активно что-то сосал, массируя передними лапами живот. Я потрогал соседний сосок. Он стал большим и розовым. Я слегка надавил. Показались белые росинки молока. Как пришибленный, я вылез из-под стола. Это казалось невероятным. Девятимесячный щенок кормил другого.
Щенка мы почему-то назвали Ванюшей. Люта полноценно кормила его целых два месяца. На смешанном питании Ванюша рос здоровым, мускулистым щенком. Он уступал Люте в ловкости и азарте, но в своей неуклюжести, пожалуй, был по своему прелестен.
Особые отношения у него установились с Женей. Они подолгу носились друг за другом. Когда Ванюша начинал часто дышать, высунув язык, Женя разводил его длинные уши в стороны и дул щенку в рот. Тот безуспешно пытался поймать зубами воздух. Когда он переставал "кусать" воздух, Женя начинал поочередно дуть в уши. Пес резко поворачивал голову, щелкая зубами. Случалось, что Женя не успевал отдернуть руку.
Когда Ванюше кидали косточку, он всегда грыз ее жадно, с остервенением. Часто слышался Женин голос:
– Ванюша, дай мне косточку.
Ванюша обнимал кость лапами и начинал грозно рычать. Когда Женя протягивал руку, глаза Ванюши следили за малейшим движением руки. Глаза его, казалось, наливались кровью, и рычание переходило в грозный рык. На этом заканчивалась Ванюшина злобность. Как только Женина рука ложилась ему на голову, он моментально расслаблялся, принимая ласку. Но как только Женя отходил, Ванюша начинал снова рычать, приглашая играть. Такие игры могли продолжаться до бесконечности.
При всей своей неуклюжести, Ванюша был хитер как змей и сообразителен по сравнению с Лютой. Если Люта, стремясь открыть входную дверь, изгрызла притворную планку до такой степени, что ее пришлось менять, то Ванюша проявил себя настоящим интеллектуалом.
Он очень быстро освоил открывание всех дверей и калиток. Ванюша вставал на задние лапы и передней лапой нажимал на ручку замка. При этом он помнил, какую дверь надо толкать, а какую необходимо тянуть на себя. Эта его особенность подчас приносила кучу неудобств и неприятностей, особенно с соседями.
Однажды, когда Ванюша был еще маленьким, мы взяли с собой Люту на Цаульское озеро, где ловили раков. На берегу паслась корова на длинной цепи. Люта, "узрев" дичь, кинулась вперед. Корова попятилась, натянув цепь до предела, наклонила в защитной позе голову с острыми рогами.
Люта не переставала облаивать ее, периодически делая стойку и оглядываясь на нас. Так и стояла корова более часа, не имея возможности пастись. Первыми не выдержали мы. Я завел машину и, погрузив снасти, позвал Люту. Покидала она свою "дичь" крайне неохотно.