Рэмбо под Южным Крестом

Граф Конрад

Сандерсу ничего не оставалось делать, как, попросив фотографа остаться у трупа, пригласить Бирса и Ламбера пройтись по следу Макиуды. Вокруг тела следы были затоптаны множеством ног людей, приходивших посмотреть на своего соплеменника. А дальше след уже можно было «читать».

— Смотрите, — Сандерс показал на след, уткнувшийся в ствол молодой смоковницы. — Здесь Макиуда уже ничего не видел, столкнулся с деревом и упал. Видите, он достаточно повалялся по траве, прежде чем смог встать.

Дальше следы были неровными и шли зигзагом.

— А

вот здесь Макиуда тоже повалялся, — Сандерс остановился у основательно примятой травы и осмотрелся. И прежде чем упасть, он пытался за что-нибудь ухватиться и поломал ветки аноны. Ламбер, посмотрите, что там? Да не берите голыми руками! Возьмите хотя бы в платок.

Ламбер вынул из кармана носовой платок, нагнулся и поднял за горлышко пустую бутылку из-под джина. Он поднес ее к носу и понюхал.

— Именно этим, — с удовлетворением сказал он, — и пахло от покойного. Если здесь и есть что от джина, то только шикарная наклейка.

Сандерс молча кивнул, и они пошли дальше. Но дальше было уже неинтересно, и капитан вскоре остановился.

— Я не хочу, чтобы нас видел Шаве, сказал он. — Обыскать его дом мы сейчас не можем, никаких обвинений предъявить тоже не можем, а спрашивать, был ли у него Макиуда, просто глупо. Мы можем его только насторожить. А в нашем положении делать это никак не следует. Бирс, — повернулся он к шефу «алмазной полиции», вы не хотели бы встретиться сегодня у вас с нашими друзьями?

— Да, — согласился Бирс. — Думаю, им надо показать снимки убитого.

— На том и договорились, — решил Сандерс. — Не будем забывать, что разумная медлительность всегда мудрее необдуманной торопливости.

И Бирс с Ламбером ничего не могла возразить против этих справедливых слов.

Глава 9

Мьонге в этот день не повезло. Он не видел, как со стороны бамбуковых зарослей почти к самому дому подходили полицейские, и потерял из виду топографов. Час или два они поработали на прежнем месте, а потом взяли свои инструменты, ушли за карьер, и отвалы скрыли их от глаз Мьонге.

— Этот панамоль, — сказал Рэмбо Гвари, — действует мне уже на нервы. Не люблю, когда меня рассматривают под микроскопом.

И они перешли за отвалы.

— Не знал, что у тебя такие слабые нервы, — усмехнулся Гвари, глядя, как Рэмбо, не торопясь, устанавливает теодолит.

— Не в этом дело, Пит, — сказал Рэмбо. — Думаю, после гибели промывальщика Сандерс с Бирсом захотят встретиться с нами. И не нужно, чтобы любопытный панамоль видел, как мы будем уходить с разработок. В такой день это его может очень насторожить.

Когда утром Рэмбо с Гвари увидели, что промывальщика нет на своем месте, они сразу все поняли. А проезжающий мимо палатки на автокаре мастер остановился на минутку и рассказал, что сегодня, то ли ночью, то ли утром, промывальщик был убит людьми-крокодилами.

— Вот тебе и напомнили, зачем ты сюда приехал, — сказал Рэмбо Гвари. — И теперь Сандерсу с Бирсом захочется узнать, не заметили ли мы накануне чего-нибудь подозрительного.

— А мы заметили, Джон?

— Нет, Пит, мы ничего не видели, кроме панамоля, который следит за нами. Бирс ведь только и ждет, когда мы сделаем за него работу. Больше ему ничего и не нужно. Он сразу же перекроет путь утечки алмазов, а мы останемся с носом. Тогда тебе с Сандерсом не выйти на людей-крокодилов, а мне не видать сэра Джеймса, как своих ушей.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Гвари, но подумав, неуверенно предложил: — А может, Сандерсу все же следует рассказать? Ведь его-то алмазы не интересуют. Ему, как и мне, нужно добраться до крокодилов.

— Пит, — Рэмбо начал терять терпение, — да ведь он в пылу рвения окружит с реки и суши дом Шаве своими полицейскими и будет считать, что выполнил свой долг. Тебе что — не терпится похвастать нашими успехами? Ты такой честолюбивый?

Ну, что ты, Джон, — обиделся Гвари. — Я просто думаю, как лучше.

— А лучше, как сказал сам капитан Сандерс, не расширять круг посвященных. Давай слушаться старших по званию.

Убедил, — кивнул Гвари. К тому же промывальщик убит, и еще неизвестно, будет ли у него замена.

— Не волнуйся, — успокоил его Рэмбо. — Это не первая жертва, а алмазы все утекают и утекают.

Теперь на месте прежнего промывальщика стоял молодой стройный парень. Он не промывал породу, а словно играл с решетом, легко и ловко, и каждый мускул под его черной кожей перекатывался и подрагивал, откликаясь на малейшее движение. Укрепив теодолит на новом месте, Рэмбо долго смотрел на него в трубу, любуясь молодым сильным телом. А потом взял у Гвари рейку и дал возможность полюбоваться ему.

И запомни его, Пит, хорошенько, — посоветовал Рэмбо. — На всякий случай.

— Неужели и этот… — Гвари недоговорил, увидев подходившего к ним мастера.

— Управляющий прислал за вами машину, господа, — сказал он. — Просил срочно. Оставьте инструменты здесь, никто их не возьмет.

Уже через несколько минут Рэмбо и Гвари вошли в управление, поднялись на второй этаж и сразу направились к кабинету Бирса. Рэмбо без стука открыл дверь и увидел перед собой капитана Сандерса и Бирса. Сандерс попытался изобразить приветливую улыбку, но у него получилась лишь жалкая гримаса.

— Садитесь, — предложил он и стал ходить по кабинету. — Случилось несчастье…

— Нам уже сказали, — перебил его Рэмбо.

— Кто? — удивился Сандерс.

— Мастер на участке.

— И что вы думаете об этом?

— Видите ли, капитан, — начал Рэмбо, — одного дня наблюдений совсем недостаточно для того, чтобы делать какие-то выводы.

— Да, конечно, — согласился Сандерс, взял со стола бювар и подал Рэмбо. — Посмотрите, пожалуйста, снимки этого человека. Его звали Макиуда, и он был промывальщиком.