Ревизия командора Беринга
Шрифт:
Ну что ж? Добро, хоть так... Всё-таки не пропали труды Ивана Кирилловича, не бесцельными оказались хлопоты... Далее о Чирикове хлопотать бесполезно, да и других забот, кроме Чирикова, хватало у Кириллова. Едва успел Иван Кириллович проект Делили об учреждении географического бюро отбить — все секретные карты должны были поступать в это бюро, — как другой проект возник. Адмиралы Головин и Сандерс предложили не через Сибирь везти грузы Камчатской экспедиции, а на двух фрегатах мимо Африки через Индийский океан. Или через Атлантику вокруг Америки...
Далеко ли доставят грузы — адмиралы не сообщали, но уверяли, что для молодых офицеров такое плавание станет отличной школой. Что ж... Вполне возможно... Только Иван Кириллович одного уразуметь не мог, а зачем надобно грузы для строительства кораблей вокруг Америки везти и потом, построив корабли, плыть в Америку. Может, сразу и провести все необходимые исследования там? Чего-то тут не додумали адмиралы...
Много Иван Кириллович занимался экспедицией Беринга, ещё больше размышлял, как её можно бы устроить было, если бы не мешал ему сам Беринг. И как-то незаметно придумалась Ивану Кирилловичу другая экспедиция — в киргизские степи. Но её Кириллов и Чирикову не доверил бы. Сам встал во главе, распрощавшись с чиновничьей должностью...
Тщательно подбирал Кириллов свою команду. С людьми беседовал. А народу обращалось немало. Приходил, между прочим, и ученик Заиконоспасского училища Михайло Ломоносов, просился священником в экспедицию... Ломоносов Кириллову приглянулся. Написал Иван Кириллович в Синод, что тем школьником, по произведении его в священство, будет он, Кириллов, доволен...
И вот тут-то едва и не закатилась звезда Михаила Васильевича. При рассмотрении просьбы господина обер-секретаря Сената выяснилось, что упомянутый Михайло Ломоносов никакого отношения ни к дворянству, ни к духовенству не имеет, происходит из крестьянской семьи, а следовательно, и в ученики-то попал обманом, скрыв своё подлое сословие. В рукоположении Михаилы Ломоносова в священники по этой причине Кириллову отказали, но — в рубашке родился сын поморского крестьянина! — из школы не выгнали. Рассудили, что коли уж проник обманом в школу Ломоносов, коли уж потрачены деньги на обучение его, пускай и дальше учится...
Кириллов же экспедицию свою организовал. Ушёл подальше от опостылевших столиц в киргиз-кайсацкие степи. Там город выстроил — Оренбург. В Оренбурге и умер он...
7
А Алексей Ильич Чириков к решению Адмиралтейств-коллегии спокойно отнёсся. Приказ — это приказ. Приказы не обсуждают, а исполняют. И он, Чириков, исполнит приказ Адмиралтейств-коллегии, как понимает его.
Об этом рассказал Алексей Ильич, встретившись со своим товарищем по Академии — Харитоном Лаптевым.
Харитон Прокопьевич на три года старше Чирикова был. Ростом — выше на голову. В плечах — шире едва не вдвое. А вот в чинах — нет. В чипах Харитон сильно отстал, до сих пор ходил в мичманах.
— Какие производства в чины у нас... — махнул он рукой. — Всего двенадцать кораблей и выходят в море. Время такое...
Лаптев говорил гак, отвечая на вопрос, который прочёл в глазах Чирикова. Самого, похоже, нисколько не огорчало, что засиделся в мичманах. Весёлым и беззаботным, как и во времена юности, остался Харитон Прокопьевич.
Чириков вздохнул. Не хуже Лаптева знал он о догнивающем в гаванях флоте. Только что же время? Другого всё равно нет... В этом времени служить надобно.
— Это верно, Алексей Ильич! — беззаботно согласился Лаптев, но дрогнул его голос. Пытаясь скрыть прорвавшееся волнение, опустил он голову, побарабанил пальцами по столу. — А помнишь? — сказал он. — Какие раньше празднества были, когда спускали корабли на воду?
Улыбнулся Чириков — такое не забывается. Только закроешь глаза и сразу видишь себя, застывшего в строю учеников Морской академии. Гремят фанфары. Сияет солнце. Вот громыхнула пушка — это показался император, окружённый свитой. Всё ближе они. Впереди, в голубом кафтане с золотым шитьём, сам государь. Весело сияют его грозные очи. И снова палят пушки. Под бой барабанов и звон литавр сползает со стапелей новый фрегат...
Сколько таких дней было? Не упомнить... Солнечный свет этих дней различал Алексей Ильич и сквозь тьму полярных ночей, и сквозь липкие, затянувшие морскую даль туманы.
Празднично-ярким был свет тех дней молодой России. Резало этим — совсем из другой жизни! — светом и глаза Лаптева. Загородившись ладонью, сморгнул навернувшуюся слезу. Задышал шумно.
— Чего, мичман, в Сибирскую экспедицию не просился? — сжимая кулаки, чтобы пересилить поднимающееся отчаяние, спросил Чириков. Уже не как однокурсник, а как старший по званию спросил.
— А пошто проситься? — со злостью ответил Лаптев. — Немцев, и тех, говорят, не всех брали...
— Дмитрия-то зачислили...
— Дмитрия зачислили... — эхом откликнулся Лаптев. — Чего переживать теперь? И небываемое бывает... Я на «Митау» служу. Слава Богу, команда хорошая. В море, не в пример другим кораблям, выходим. А тебе, господин капитан, я успеха желаю!
— И тебе, Харитон Прокопьевич! — обнял его Чириков. — И удачи!
Удача любому нужна, хоть капитан ты, хоть мичман. И кого выберет ветреная капризница — никому не ведомо. Харитону Лаптеву удача пока не благоволила...
Меньше года оставалось ему плавать на «Митау». Окружённый французским флотом, так внезапно превратившимся во врага, его фрегат будет захвачен на Гданьском рейде. Ни матросы, ни офицеры «Митау» так и не поняли, что же произошло. Слишком стремительным и нелепым было пленение.
Только после завершения войны пленных обменяли, но в России офицеров, и в их числе Харитона Лаптева, ждала ещё более страшная участь. Согласно Петровскому Морскому уставу, всех приговорили к казни...
8
О капризной, насмешливой фортуне думал и Беринг. Сколько бессонных ночей провёл, мучаясь сомнениями: не слишком ли тяжёлую ношу взваливает на плечи, по силам ли ему этот титанический труд? Уже на шестой ведь десяток перевалило... В его ли возрасте пускаться в столь дальний путь?
Но так уж — сколько раз Беринг убеждался в этом! — устроена была Россия, что как-то само собою улаживалось все. Искренне порадовался Беринг предложенным Чириковым поправкам... Только досадно было, что сам не додумался. Особенно насчёт магазинов понравилось. Нужно их не только в устье Колымы сделать, но и в других местах. И, конечно же, заранее послать людей всё подготовить, чтобы лишнее время не задерживалась экспедиция.