Ревизия командора Беринга
Шрифт:
Молодец Алексей Ильич! Других помощников надобно подобрать таких же.
В дорожной шкатулке Беринга уже лежали пакеты, на которых было написано: «Афицеру, кто пошлётца от Якуцка до Енисейского устья», «Афицеру, кто пошлётца от Якуцка на Восток»... Беринг перебирал пакеты, обдумывая, какой и кому вручить. Это было его право, и тут нельзя ошибиться... Северные отряды начнут работать, когда основная экспедиция ещё будет пробираться к Охотску, и результаты работы северян определят поначалу оценку всей экспедиции.
Может, и хорошо, что так далека Сибирь. Есть ещё время в деле посмотреть на молодых лейтенантов, пока будут добираться до места. Первым, как прикидывал Беринг, надобно будет идти из Тобольска на дубель-шлюпке к устью Оби Дмитрию Овцыну... Офицерам, назначаемым в экспедицию, сразу присваивалось очередное звание. Для «куража», как писалось в представлениях Адмиралтейств-коллегии. Это сделанное авансом производство Овцын отрабатывал сполна. Не надобно было и понукать — так старался.
Всю Казань, куда его Беринг послал вышибать из тамошнего Адмиралтейства материалы, на ноги Овцын поднял.
— От Волынского едва очухались, так теперь экспедиция донимает! — горевали казанцы.
— Чего? Лютует шибко?
— Хуже... Работу требует!
Кто знает, может, и устроится все. Когда Беринг думал так, когда стихали на время тревоги, он даже и во вкус входил своей новой должности — командира никогда прежде не бывалой экспедиции...
Долго не привыкнуть было, что ты теперь не просто капитан, не просто капитан-командор, а что-то вроде командующего армией или губернатора. Однажды приехала сестра и сказала, что Томас захворал и попросил Беринга об услуге. Надобно донести в коллегию, что он за болезнью своей не токмо в Нарву для подряда плиты ехать, но и писать не может...
— А чего он меня просит? — удивился Беринг. — Мог бы подручного офицера снарядить.
— Витус! — всплеснула руками госпожа Сандерс. — Томас просит тебя, как моего брата. У Томаса есть враги в коллегии! Туда надо обязательно пойти тебе, и тогда никто ничего не посмеет сказать против Томаса.
Удивлённо посмотрел на неё Беринг. Хотел сказать, что сам боится лишний раз заглянуть в Адмиралтейств-коллегию. Каких врагов Томаса Сандерса испугает его появление?
Но такое неподдельное восхищение светилось в глазах сестры, что не смог Беринг ничего сказать. Кивнул, соглашаясь исполнить просьбу Сандерса. В конце концов, тот знает, о чём просит.
Вот так и появился первый раз Беринг — без вызова! — в заседании Адмиралтейств-коллегии. Доложил о болезни Томаса Сандерса и, удивившись, что и в самом деле его выслушали весьма почтительно, хотел было уйти, но его попросили остаться в заседании. Беринг остался. Сидел теперь вместе с другими адмиралами и рассуждал, как лучше то или иное дело управить. И так это занятие Берингу понравилось, что редко теперь он пропускал день, чтобы не прийти в Адмиралтейств-коллегию.
Даже барон Зварт, который вместе с двором Анны Иоанновны в Санкт-Петербург перебрался, уже не смущал его. Встречи были, конечно. Но спокойно слушал барона Беринг. Да-да... Вероятно, если представится возможность, Беринг познакомит господина барона с картами. Возможно... Хотя меры для сохранения секретности приняты серьёзные. Сенатом указано, чтобы никто из отправляющихся в сию экспедицию ничего из учинённых изобретений ни приватно, ни публично, ни письменно, ни словесно чужестранцам не объявлял, пока оные изобретения здесь печатью не будут опубликованы...
Рассмеялся на это барон.
Так рассмеялся, что слёзы на глазах выступили.
— Да у вас, господин шаут-бенахт, в экспедиции шпион на шпионе сидит. Один братец господина Делиля чего стоит! Знаете, где этот профессор астрономии ранее проживал? В Америке, во французских войсках службу проходил. Как раз там, куда вы экспедицию поведёте...
Омрачилось лицо Беринга.
Совсем не нравился ему господин Делакроер, назначенный в экспедицию консультантом но географии... Что же делать?
— Может быть, надобно русскому правительству сообщить, коли такие сведения имеются? — спросил Беринг.
Ещё смешнее барону Зварту стало.
— Кому вы, господин шаут-бенахт, сообщать будете? — отсмеявшись, сказал он. — Сообщите, если собираетесь сами под обвинение в измене попасть...
Не собирался Беринг попадать под обвинение в измене. Но ведь ежели столько в его команде шпионов, то ему и отвечать придётся. Часто-часто заморгал Беринг белесоватыми ресничками, а обрюзгшее лицо его сделалось обиженным, как у ребёнка.
— Что же предпринять посоветуете, господин барон? — спросил он.
— Ничего не надо предпринимать, господин Беринг! — ответил голландский посланник. — И пусть между нами всё останется так, как было. Разве я мало заплатил вам за карты? Кроме того, мы и дальше помогать будем вам...
Растревожил этот разговор Беринга. Снова не спал он ночью, ворочался в постели, тревожа сон Анны Матвеевны. К утру решение пришло само собою. Решил Беринг лейтенанта Чаплина в новую экспедицию не брать. Столько карт Чаплин для барона Зварта вычертил. Мало ли что... Может и заподозрить чего-нибудь лейтенант...
Решение мудрое было. Сразу и успокоился Беринг. Утром, как обычно, в Адмиралтейств-коллегию отправился. Тем более, что сегодня там рассуждали, как бы его, Беринга, в шаут-бенахты с жалованьем произвесть...
Очень хорошо и правильно рассуждали, и, может, вняла бы этим рассуждениям императрица, да тут уже пришло время выступать экспедиции.
9
Офицеры ехали в эту экспедицию с жёнами и детьми.
Бесконечный — шестьсот с лишним подвод! — обоз растянулся от ворот Адмиралтейства до кладбищ на окраинах, которые в прошлом году стали сдавать немцам под огороды. Скрипели полозья по мартовскому снегу. Сияло весеннее солнце. Позабыв закрыть рты, удивлённо смотрели на повозки петербуржцы. Куды собрались такие? Кого только не было на возах. Офицеры в треуголках морских, матросы в красных чулках, барыньки разодетые с детишками, и солдаты вокруг, солдаты...
— Куды гонят-то бедных?
— В Сибирь... — отвечали хмурые солдаты. — В экспедицию...