Рейс в одну сторону
Шрифт:
– А почему я должен верить в то, что это настоящие фотографии, настоящие фамилии, и вообще, у меня к тебе куча вопросов...
– Подожди, давай по порядку. Во-первых, верить ты мне не обязан. Во-вторых, если тебе не интересно, что будет дальше - воля твоя, может мотать отсюда. И, в-третьих, то, что ты видел на том корабле, который тебя сюда доставил, это была лишь фикция.
– Как это?
– Очень просто, - ответил
– Знаешь, что такое внедрение в сообщество, которое надо прощупать на предмет благонадежности?
– Это как, к наркоманам внедриться, что ли, а потом всех сдать и посадить?
– спросил Альфред, не стараясь подбирать слов.
– Примерно так, - кивнул Малыш.
– Моей задачей было... Впрочем, настоящий агент не должен раскрываться не только перед посторонними, но и перед своими, так ведь?
– Без понятия, - пожал плечами Трясогузов, - тебе виднее, кому об этом рассказывать.
Малыш снова посмотрел в монитор.
– Я скажу так: твоя деятельность на Пику была долгим объектом моего интереса. Я смотрел за тобой несколько лет и, в конце концов, убедился, что тебе можно доверять.
– Да пошел ты, - ответил Альфред, не понимая, что этому придурку от него нужно.
– Мало того, я знаю, кто твой ближайший друг Ральф Штукк.
Вот тут Альфреда задели его слова.
– А что ты знаешь о Ральфе?
– спросил он, злобно глядя на своего злейшего врага.
– Не так много, как хотелось бы, но вот его братец, которого заочно похоронили, много мне рассказал и о нем, и о тех, на кого он работал.
– Кто на кого работал?
– спросил, напрягшись, Альфред.
– Ральф, дружок твой, работал на кое-кого, кто нам, мягко говоря, неприятен. И никто, кроме меня и еще нескольких парней, об этом ничего не знают.
Альфред сидел в своем кресле, и ему сейчас так захотелось включить мотор и уехать из этого кабинета, пропахшего сигарным дымом, что у него снова затряслась нога.
Малыш кивнул и сказал:
– Знакомый синдром.
– Какой еще синдром?
– Синдром дрожащей ноги - так иногда бывает, когда мозг хочет подключиться к парализованным конечностям, но что-то ему мешает, - ответил Малыш, как ни в чем ни бывало.
– И что теперь?
– Да ничего, - пожал
Альфред с недоверием посмотрел на Малыша и, как бы между прочим, ответил:
– Мною уже занимаются.
Малыш кивнул:
– Знаю - эта милая докторша Кондрашкина Маргарита Павловна. Кстати, она в курсе, что тебе можно помочь не только так, как она тебе, на днях, говорила: силой мысли, или укреплением интеллекта, не помню. Задачки по математике еще при тебе?
Альфред резко обернулся.
– Ты откуда знаешь?
– прошипел он.
– О, я много чего знаю. Я даже знаю, что на объекте работает твой давний приятель, которого ты, правда, в живую еще не видел... Хотя, постой, я ошибся: не далее, как одиннадцать, нет, двенадцать дней назад ты случайно столкнулся с ним в столовке. Ну как, достаточно убедительно?
– В чем я должен убедиться: в том, что за мной следят?
– буркнул Трясогузов.
Малыш показал пальцем на монитор:
– И не только за тобой. Я за этим домом, например, наблюдаю уже вторую неделю, и кое-что заметил: через одну минуту, практически секунда в секунду, появится один человек, который... Впрочем, можешь посмотреть сам.
Трясогузов вновь уставился на экран. Откуда-то со стороны бокового выхода из дома, невидимого из-за большого увеличения другого фрагмента, появилась женщина, напоминавшая и своими волосами, и походкой кого-то настолько знакомого, что Альфред боялся этого не вспомнить. Она стояла спиной к камере наблюдения и разговаривала с одним из замов. Малыш снова приблизил изображение, нажав кнопку на пульте. В это время женщина обернулась, будто ее кто-то позвал. Нога Альфреда перестала дергаться, он открыл рот, сердце гулко забилось: это была пропавшая Светлана. Он хотел что-то сказать, но Малыш тут же выключил монитор.
– Ну, как, достаточно правдоподобно?
Альфред молчал, будто его ударили по башке таким тяжелым мешком, что аж плечи поднялись, да так и остались.
– А теперь, пора баиньки, - сказал Малыш и открыл дверь кабинета.
Альфред не мог двинуть руками, чтобы включить мотор коляски. Малыш вздохнул, взялся за ручки и вывез Альфреда в общий зал. Довезя его до пункта охраны, он, расписавшись в журнале посещений и пожав руку охраннику, ушел восвояси. Альфред еще несколько минут не мог прийти в себя. Охранник, которому махнул рукой Малыш, дав понять, что с толстяком всё в порядке, отвернулся от Альфреда и продолжил нести службу.