Рейс в одну сторону

Лопатин Федор

Это был его приятель Штукк: он тоже вернулся с ночи и теперь его дружочек так и не дал ему поспать. Альфред снова хотел извиниться, но его губы только слегка зашевелились, а голос он не "подключил": все мысли его теперь сосредоточились на математических задачках, которые он должен было решить до завтрашнего дня.

Он отвернулся о храпящего Штукка. "Да, - отметил про себя толстяк, - а во сне вид у него вполне здоровый: не кашляет, нос не красный, лицо нормального розоватого цвета. Да он здоровый мужик, как я погляжу!" - сделал предварительно заключение Трясогузов, найдя, впрочем, эту мысль, достойной осуждения, и он, через секунду, отругал себя за то, что

ему вдруг захотелось заняться лишь своим здоровьем, наплевав на состояние давнего друга.

Тут снова зашуршали, как живые, листы бумаги и толстяк, с удовольствием погрузился в работу. Вот только надо ручку найти.

Он отсоединил от коляски адаптер, и подъехал к столу, в надежде, что там валяется хотя бы карандашный огрызок, но там, кроме загадочных кубиков и ромбиков, летающих по воздуху, ничего полезного не было. Трясогузов с легким волнением посмотрел на другие столы, наставленные в комнате. Пришлось ехать к каждому и смотреть, что там лежит. Но, нет: кроме золотых кружочков, серых эллипсоидных пластинок и изумрудных шариков Трясогузов так ничего и не нашел. С тяжким вздохом он вернулся к своей кровати и зачем-то полез в тумбочку. И, о чудо, там, прямо на верхней полке, между куском земляничного мыла и рулоном туалетной бумаги, лежала его старая ручка, которую он, вместе с вещами, закинул когда-то сюда и забыл о ней, как о ненужной вещи! "Ура!
– хотел крикнуть он, но не крикнул, опасаясь, что вновь разбудит Штукка и всех остальных.

Альфред щелкал школьные задачки, как орехи, иногда правда, испытывая затруднения с кубическими корнями, но, вспомнив совет Кондрашкиной, что, когда упрешься лбом в стену, не возбраняется обращаться в своим товарищам, он откладывал нерешенную задачку в сторону, и тут же, не теряя драгоценного времени, брался за другую. Так, в приятном труде прошло полчаса. Альфред, отложив очередную трудную задачу, вдруг бросил взгляд на часы, и тихо ойкнув, вновь отсоединил адаптер от коляски и, бросив листы с алгеброй в тумбочку, поехал на выход: не миновать ему теперь нагоняя в тринадцатый рабочий день на "Цитроне".

Глава 39

Трясогузов ехал на смену, где его уже заждался коллега, очень злой и нетерпеливый человек маленького роста. Он всегда, с неизменной пеной на губах, выговаривал Альфреду всякие гадости, обвиняя во всех смертных грехах, отчего в эти моменты толстяк чувствовал себя менее увечным, чем этот заморыш. Прокручивая в голове последнюю задачку, на которой он споткнулся, Альфред, приехал на рабочее место - в большой, неплохо устроенный зал, в котором размещалось сорок столов с огромными мониторами. По счастливому стечению обстоятельств, а, в основном, стараниями Штукка, Трясогузова определили в этот "Отдел наблюдения", как было написано на двери. Она никогда не закрывалась, потому как особых секретов здесь не было, да и не шастали здесь посторонние. На входе в "предбанник", в виде узенького коридорчика, находилось несколько столов поста охраны с пятью людьми в форме. Вот они-то, как раз и были надежной защитой от проникновения посторонних на этот участок.

Трясогузов, махнув перед охранником бейджиком с фотографией своего очаровательно лица с фантастически привлекательным подбородком, въехал в зал, наполненным свежестью морского воздуха. Отметив про себя этот момент, на который, до сего дня, он не обращал внимания, Альфред подъехал в своему столу, находившемуся далеко от входа. За столом сидел его взъерошенный напарник, тупо уставившийся в монитор и сразу не ответивший на веселое приветствие толстяка. Когда Альфред поздоровался во второй раз, тот быстро оглянулся (пена уже была на его губах), и, что-то злобно прошипев, ткнул кривым пальцем в экран.

– Ну и что я там должен увидеть?
– спросил Трясогузов, не понимая, на что,

собственно, нужно обратить внимание.

Злой гном снова на него посмотрел, как на идиота и чуть не прокричал:

– Смотри правее, к лесу!

Трясогузов подъехал чуть ближе к столу, случайно при этом, подвинув стул карлика, и пригляделся к левому сектору: действительно, там что-то происходило.

– Дай увеличение, - попросил Трясогузов.

– Бери, - буркнул карлик и, с тяжким вздохом, приблизил интересующий Альфреда участок, и, пробубнив, что-то вроде, "как будто и так не видно", отодвинул свой стул подальше, чтобы не мешать толстяку наслаждаться зрелищем.

Альфред заметил, что с правой, южной стороны горы, происходит почти то же самое, что он уже как-то видел на экране интерактивного окна в столовой. На горе, где стояли трехэтажные строения, казармы для солдат, собралась толпа, имен, толпа, а не стройные ряды, вооруженных людей, одетых в спешке: некоторые были в одном сапоге или вообще без них; у других гимнастерки были без ремня и болтались на утреннем ветру, как тряпки защитного цвета; еще одни шатались, словно пьяные. И если приглядываться к каждому, то можно было найти хотя бы один недостаток. Но самое странное было то, что все держали в руках автоматы, которыми они размахивали, как палками, словно это было не боевое оружие, а простые муляжи. Трясогузов смотрел, не отрываясь на этот действо, теряясь в догадках, что было это значило. Похоже, тем же самым вопросом задавался и гном, сидевший сейчас по правую руку от толстяка.

– Нормально бойцы загорают, да?
– спросил гном.

– Ну, да, неплохо, - отозвался Альфред.
– А тебе, походу, завидно? Ха-ха ха.

– Смех без причины - признак идиота, - отозвался карлик.

– Сам такой, - ответил беззлобно толстяк - И давно они так?

– Четыре часа сорок пять минут.

– Нифига себе!
– искренне удивился Трясогузов.
– И чего теперь делать?

– Ты меня спрашиваешь?
– злобно спросил тот.

– Может, позвонить надо?

– Кому?
– усмехнулся он.
– Всё начальство в срочном порядке уплыло ночью на Терсейру.

– А чегой-то они туда махнули?

– А я почем знаю, - пожал плечами карлик, - там, видать, дела поважнее, чем здесь? Вот и пусть потом расхлебывают, а наше дело маленькое.

– Так-то оно так, но все же...

– Что? Я свою смену отработал, а то, что докладывать некому - не мои проблемы!

– Ты чего сегодня такой злой, а?
– спросил Трясогузов, не надеясь на ответ: он, по-прежнему, всматривался в монитор, видя, как около трехэтажных казарм кто-то из солдат развел костер. Остальные, собирались вокруг него, не переставая махать автоматами, как жонглеры машут своими "снарядами", похожими на большие кегли. Только потом жонглеры бросают их другу другу, а солдаты продолжали держать автоматы в руках, но...