Ричард Длинные Руки – эрцфюрст
Шрифт:
Я помылся в большой бадье с теплой водой, вернее, меня помыли, а я величаво позволял поднимать мне то руку, то ногу, чтобы терли и отскребывали грязь везде, особенно там, где чешется.
Как водится, купанием гостей занимаются молодые женщины, всегда веселые и смешливые, а когда вот так голый в ванне, то уже и не лорд, а просто молодой мужчина, с которым позволительны некоторые вольности, игривости и прочие шуточки.
За столом меня уже ждали, к моему удивлению, помимо хозяина, граф Арнубернуз и барон Хельмут, этот гигант стал
— Мы соседи, — сказал он, предупреждая вопрос, как они оказались здесь так быстро. — Война кончилась, но мы все еще… в седлах.
— Скоро придется снова, — сказал я возвышенно. — Потому будем наедаться в запас, ха-ха!..
Граф Арнубернуз сказал крайне деликатно:
— Наш благородный хозяин не успел нам сказать еще ни слова, ваше высочество… но мы сгораем от любопытства!
— О том, — заметил я, — что Великая и Победоносная, познавшая радость побед, формируется на подвластных мне землях, вы уже знаете, граф Меганвейл наверняка сказал раньше. Но что эта армия уже направляется в Варт Генц и прошла половину своего пути…
Барон взрявкнул довольно:
— Нет, это он приберег!
Меганвейл возразил смущенно:
— Его высочество только сейчас мне о таком сообщили.
— Все верно, — подтвердил я. — Так что скоро у вас будут войска настоящие. Я имею в виду обученные, дисциплинированные и абсолютно послушные. Надеюсь, вы не растеряли связей с командирами частей, которые… скажем, больше обращают внимание на доблесть подчиненных, а не на их родословные?
Они переглянулись, граф Арнубернуз ответил дипломатично:
— Мы, естественно, поддерживаем добрые отношения со всеми… мы сами из родовитой знати. Однако, разумеется, на войне предпочитаем тех, кто выполняет команды, а не начинает сперва сравнивать наши родословные.
— Эти люди вам понадобятся, — сообщил я серьезно. — И очень скоро. Кстати, я намереваюсь заглянуть в столицу.
Меганвейл поинтересовался осторожно:
— Только заглянуть?
— Граф, — сказал я с легким упреком, — это вовсе не от пренебрежения своими обязанностями! Возможно, это от чрезмерной деликатности. Я всячески всем стараюсь дать понять, что не вмешиваюсь в вашу жизнь, несмотря на полномочия, которыми вартгенцы меня наделили.
— Это давно оценили, — заверил Хельмут. — Правда-правда. Позволите вас сопровождать?
— Буду весьма рад, — сообщил я.
Глава 8
Похоже, Меганвейл все-таки послал гонца вперед, дабы предупредить всех, кого нужно. У городских врат нас встретила целая делегация знатнейших лордов, что в это время оказались в столице.
Возглавил важный и породистый, как всегда пышно одетый и с массивной золотой цепью на груди, лорд малой печати Фридрих Геббель, сенешаль королевства.
Он выступил вперед и заговорил так важно и торжественно, что коза бы сообразила: не говорит, а вещает от имени всех могущественных лордов королевства, а также от ее полководцев и военачальников.
— Ваше высочество! Наконец-то вы появились в наших землях… Не могу сказать, что здесь беспорядки, все как раз, напротив, прекрасно: вы сумели утихомирить всех своим миролюбием, христианской кротостью и предельной снисходительностью к неразумным и завистливым речам!
Я вежливо поклонился.
— Однако…
— Ваше высочество?
— Чувствую, — пояснил я любезно, — что в вашей прекрасной и проникновенной речи, заставившей меня буквально прослезиться от умиления, звучит это «однако».
Он развел руками.
— Вы очень чуткий правитель, ваше высочество, мы это уже заметили. Чуткий и к речам, и к нашим нуждам. Мы счастливы!.. Позвольте сопровождать вас до резиденции правителя, которую занимаете.
— А я что-то занимаю? — спросил я. — Хорошо, ведите, только не бейте.
Вообще-то я нацелился было сразу к Вирландине, у нее во всем доме так тепло и уютно, словно в постели под толстым одеялом, она сумела окружить меня такой материнской заботой, что со мной такое впервые, обычно это я о женщинах забочусь, что естественно, а здесь такое незнакомое и приятное чувство, когда именно тебя ласкают, чешут и балуют, а ты всего лишь позволяешь это делать, принимаешь благосклонно и только довольно похрюкиваешь…
Резиденцией правителя, как оказалось, они деликатно назвали для меня королевский дворец Фальстронга, раз уж я наотрез отказался принять корону и стать вартгенцем.
— Я на недельку, — предупредил я, — так что даже мебель не передвигайте!
— Ничто не было сдвинуто, — заверили меня с достоинством, — с вашего последнего визита!
У входа во дворец выстроились в два ряда все слуги и служащие, я шел чинно и величаво, кланяться здесь не к лицу, но рассеянно милостивая улыбка доброго и щедрого господина вполне уместна, а это я уже умею.
Последним у самых ступеней смиренно застыл Клифтон Джонс, личный секретарь короля Фальстронга, а теперь выполняющий те же обязанности при мне.
Я на миг остановился.
— Сэр Джонс… через пять минут жду вас у себя в кабинете.
Он поклонился.
— Ваше высочество…
Я прошествовал в зал, там уже другая публика, придворные, эти угодливо кланяются, в то время как слуги стоят, как доски в заборе, строгие и застывшие.
Клифтон заспешил за мной следом, я слышал, как он сказал кому-то быстрым шепотом:
— Да-да, все как обычно! Вечером прием… Нет-нет, никаких торжеств! Его высочество не одобряет…
Я сделал вид, что не слышу, Клифтон такие вопросы решает сам, уже знает мои привычки. На втором этаже стража смотрит преданно, я для них выгляжу сильной личностью, а у сильных нет капризов, как у слабых властителей, и к людям с оружием они относятся добрее, сами из этой породы.