Ричард Длинные Руки – король-консорт
Шрифт:
– Это… заложники, Ваше Величество!
– Заложники? – переспросил я. – Зачем мне заложники?
Она сказала быстро, я уловил в ее голосе страх:
– Это дети самых могущественных лордов!.. А вот эти двое… мои сыновья, Куинг и Ультер. Я их люблю безумно, но отдаю в залог моей и нашей покорности.
Я подумал, поморщился.
– Это не тот случай. Моя армия, разметавшая несметные полчища Мунтвига, как гнилую солому, роет землю копытами, ожидая приказа вторгнуться в Мезину и всю предать огню. Потому заложники ничего не решают…
Она вскрикнула жалобно:
– Ваше Величество!.. Я не понимаю, на что вы гневаетесь!.. Я оставалась верна союзу между нами!
– Так ли? – спросил я остро.
Она смотрела снизу вверх, я все еще не предлагал ей встать, но она так выглядит еще жалобней, и я чувствовал, как ожесточение начинает покидать мое сердце и даже испаряться из груди.
– Клянусь, – ответила она, но не уточнила, чем клянется, – я открыла новые рудники в Данеладе, как вы и велели, там же я построила большие плавильни взамен устаревших мелких, я почти вдвое расширила поля в краю Зеленого Ряста…
Я сказал саркастически:
– Ну еще бы! Это служит укреплению Мезины, с чего бы вы пренебрегли такими возможностями? А что насчет моих войск, что оставались там следить за порядком?
Она запнулась на миг, чуть-чуть уронила взгляд, но тут же подняла его на меня, и я снова ощутил дивное очарование ее колдовских глаз.
– Ваше Величество, – произнесла она тихо, – но разве вы не велели всей армии спешно к вам на помощь… простите, на соединение с основной частью войск?
– Велел, – согласился я. – Но Шварцкопф проговорился, что оставил несколько тысяч панцирной конницы и отборную пехоту в три тысячи человек.
Она сказала быстро:
– Но он не сказал, наверное, что это я попросила его!
– Сказал, – произнес я с подозрением. – Зачем это было вам? Боялись, что трон слишком уж шатается?
Она покачала головой.
– Нет. Не потому.
Я подумал, помолчал, затягивая паузу, наконец произнес, стараясь держать голос и лицо крайне жестокими и недовольными:
– Можете встать.
Я не называл ее королевой или Ее Величеством, что она, конечно же, заметила, но не подала виду, поднялась, на ее нарядном светлом платье на уровне колен остались для грязных пятна, укор мне, я в самом деле ощутил некоторое замешательство, словно бы переборщил, хотя на самом деле планирую масштабное вторжение в королевство, а что рядом с ним испачканное травой платье!..
– Сэр Плесс, – сказал я жестким голосом, – сэр Ройсс-Гера!.. Проводите нашу… гостью в мой шатер. И поставьте надежную стражу.
Снова она, судя по ее виду, уловила ту заминку перед словом «гостья», словно я в последний момент заменил им «пленницу», но опять же не повела глазом, послушно и даже смиренно пошла, опустив голову, в сторону главного шатра, что выделяется как размерами, так и пурпурной тканью.
Примчался на таком же запыхавшемся, как и он, коне граф Альбрехт, мигом оценил обстановку, спросил деловитым тоном:
– А что с детьми? Перебить всех?
Я оглянулся, все стоят на коленях, почти все опустили головы, но самые младшие уже подняли их и смотрят с любопытством, полагая это какой-то затянувшейся игрой.
– Хорошая идея, – одобрил я. – Перебейте.
Он дернулся.
– Значит…
– Только собственными руками, – уточнил я. – Вам же нужны острые ощущения?
– Да, – согласился он. – Острее уже и невозможно… Вернуть всех обратно?
– И побережнее, – ответил я. – Нечестно так использовать детей.
Он сказал философски:
– Нечестными могут быть только мужчины. А у женщин вообще нет такого понятия.
Он проводил взглядом королеву Мезины, ее под стражей уже ввели в мой шатер.
– Ваше Величество, – сказал он торопливо, – так я пошел отправлять детей?
– А поучаствовать в нашем разговоре с арестованной королевой не хотите, граф? – спросил я мстительно.
Он отшатнулся так, что едва не свалился с коня.
– Ни за что!
– Что случилось?
– Сунуть голову, – сказал он, – между молотом и наковальней? Нет уж, нет уж… Я сумасшедший, но не настолько.
– Трус, – сказал я обвиняюще, – и вообще предатель. Вот и положись на таких в бою.
Не отвечая, он повернул коня и умчался. Стражи у шатра посматривали на меня с ожиданием, я кивнул, дескать, иду, не выпускайте пленницу, если она вдруг что или вообще чего.
Когда я откинул полог, Ротильда в кресле тихая и задумчивая, но вздрогнула и вскочила, когда я вошел в шатер, громадный, мрачный и решительный.
– Ваше Величество…
Я взглянул на нее сверху вниз, покорно присевшую в поклоне.
– У вас хорошая разведка, – заметил я холодно.
– Ваше Величество?
– Здесь все еще называют меня высочеством, – пояснил я. – Встаньте, леди. Можете сесть. Нет, в другое кресло. Лучше вон туда.
Она покорно села на указанное место, это кресло стоит в стороне от стола, и теперь она выглядит, как обвиняемая на суде перед целой коллегией.
– Где сейчас мои войска? – спросил я. – Сомневаюсь, что вам удалось переманить их к себе на службу… хотя вам многое удавалось, леди.
Она чуточку вздрогнула, я наконец-то произнес роковое слово, означающее ее новый статус. Леди. С одной стороны, это очень хорошо, не пленница, однако вряд ли это устроит Ротильду, дикую и решительную, у нее настолько могучий инстинкт выживания, что никогда и ни на чем не успокоится, это же понятно, но все же очень интересно, как начнет выворачиваться, хотя меня не обманешь…
– Они верны вам, – согласилась она. – Не скажу, что я не старалась их приблизить к своему дворцу…
– Да ну, – сказал я саркастически.