Ричард Длинные Руки – король-консорт

Орловский Гай Юлий

Она ответила послушно:

– Я ни с кем не обручена, тем более – не замужем. Как я могу, если я замужем за…

– Бросьте, – прервал я. – Стали бы вы пытаться перевербовать моих людей, а потом отсылать из столицы в надежде, что погибнут в других регионах!

Она сделала большие глаза.

– Я? На погибель?.. Зачем? Они расширяли наше влияние… ваше влияние, Ваше Величество! Хоть почему-то на меня и гневаетесь, но я все равно ваша любящая и верная жена!

Я фыркнул.

– Скажите еще, нежная! Я вообще ржану громче моего коня.

Она сделала глаза еще больше, рот приоткрылся, показывая блестящие жемчужные зубки.

– Что… я не была нежна?

Я буркнул:

– Что-то не припомню. Визгу много, шерсти мало. Я вроде бы ходил поцарапанный…

– Только спина, – сказала она твердо. – И то чуть-чуть, на вас же все заживает мгновенно, я проверила. Ваше Величество, я готова отвечать на все ваши вопросы!

– Все равно вывернетесь, – сказал я. – Как я понял, вы всех их продолжаете водить за нос, сыплете обещаниями…

– … двусмысленными, – уточнила она. – Ни к чему не обязывающими.

– Ага, – сказал я, – значит, вы тоже исходили из дикого и абсурдного предположения, что какой-то там Мунтвиг… я уже и забыл, кто это, меня изничтожил?

Она покачала головой.

– Нет.

– А что?

– Я исходила, – сказала она терпеливо, – из того, что они так считают. А раз так считают и что-то планируют… что ж, пусть планируют. Разубеждать не в моих… не в наших интересах.

Я сказал грубо:

– Леди, вы уже второй раз сказали «мы» и «наши». Вы под серьезным подозрением, и мы не «мы», а вы и я. Пока не получу полную картину, я не стану делать выводы, что для вас хорошо и плохо.

Она сказала с готовностью:

– Спрашивайте.

– Спрошу, – пообещал я. – Неужели вы полагаете, что я буду ориентироваться только на ваши слова?

В ее зеленых глазах метнулся испуг.

– Ваше Величество?

– Сейчас в Мезине, – сказал я, – особенно в Беллимине, мои люди собирают информацию о вашей деятельности. И вашем поведении. Первые сведения прибудут завтра-послезавтра. Вы пока останетесь под охраной.

Она невесело улыбнулась.

– А можно мне провести эту ночь прикованной цепью к вашему ложу?

Я посмотрел на нее свысока.

– Странные речи от дикой, как ее часто называли, королевы Ротильды. И неприступно-своенравной. Где тут хитрость, скажите сами, а то я такое найду…

Она произнесла тихо:

– Вы не поверите, но, когда женщина в конце концов встречает настоящего мужчину, она из дикой тигрицы превращается в жалобного котенка и счастлива, когда ее просто гладят.

– Не дождетесь, – отрезал я твердо. – Стража!.. Отвести эту женщину в шатер сэра Альбрехта. А он пока перебьется.

Альбрехт примчался, как ошпаренный, глаза дикие, но на середине шатра опомнился, принял вид и поклонился церемонно и даже с некоторой величавой неспешностью, так несвойственной для него.

– Ваше Величество, могу я осмелиться…

– Чтоб вы на что-то да не осмелились? – спросил я в изумлении. – На что намереваетесь осмелиться? Переизнасиловать всех монашек в ближайшем монастыре?

Он сказал с неудовольствием:

– Слова-то какие подбираете… Переизнасиловать, как будто я уже их изнасиловал хотя бы по разу… Обидно, когда обвиняют в том, что мы проделываем разве что в мыслях да иногда во сне… Ваше Величество, я не понял причину такой великой чести!

– Ну-ну, – сказал я, – люблю слушать, какой я замечательный.

– Но эта великая честь несколько чрезмерна, – сказал он с достоинством. – Когда королеву Ротильду привели в мой шатер.

Я сказал с пониманием:

– Так вы ж ее наверняка тут же переправили в тот, что приготовили для нее лично?

Он замялся, сказал в затруднении:

– Простите, не успел…

– Не брешите, граф, – сказал я зло. – С чего вы решили, что она останется в моем шатре?

Он дернулся.

– Ваше Величество! Как раз о таком не думал! В таком деле как-то в суматохе всяких дел ну совершенно выпорхнуло из головы…

– Ну да, – сказал я саркастически, – со свистом выпорхнуло. Мелочи все помните и успеваете, а самое главное выпорхнуло со свистом да еще закрякало. Не юлите, граф. Ноги ее не будет в моем шатре!.. Тем более в постели… Ладно, что там с ее людьми?

Он оглянулся по сторонам и ответил, понизив голос:

– Окружили так, мышь не проскользнет.

Я отмахнулся.

– Думаю, никто и не подумает сопротивляться. Наверняка все получили четкие указания.

– Да я не поэтому, – сообщил он, – чтобы не послала гонца. Вдруг не то вздумает сообщить. И не тем людям.

Я покачал головой, на столе два пустых кубка, наполнил их вином и кивнул на один графу.

– Полагаю, все они получили от Ротильды четкий приказ держаться ниже травы, тише воды в озере. Она надеется как-то переломить ситуацию, а придворных подобрала таких, что верят ей беззаветно.

Он взял кубок, отхлебнул деликатно.

– А что думаете сами?

Я пожал плечами.

– Пока в затруднении. Конечно, врет, не могла не стараться укрепить свою власть и как-то отгородиться от моего вмешательства. Однако каждый ее шаг можно интерпретировать и как ее желание укрепить и расширить наше общее влияние.

– Ну да, – сказал он со странным выражением, – имея такую жену, можно не беспокоиться за свой тыл.

– Берите, – предложил я. – Даром отдаю.

Он отшатнулся.

– Ни за что!

– Почему? – изумился я. – Зато тыл будет тот, что надо.

– Нет, – огрызнулся он. – Не надо!

– Такого тыла?

– И тыла, – сказал он твердо, – и жены. – Это же вы с нею как гром и молния, а я что, тихая овечка. Мне и жену бы овечистую…

– Так у вас же есть, – сказал я с подозрением.