Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
Шрифт:
– Пройдите под стенкой в запретную комнату, что уже не запретная. А этого мордоворота я одной левой.
Все трое послушно, я же сюзерен, пробежали вдоль стены, чудовищный зверь даже не покосился в их сторону, рассматривая меня с заметным интересом, потом гулко захохотал:
– Смелые речи… Мне людишки своим безрассудством даже нравятся. Хотя вы и слишком драчливые. Но это вам не поможет.
– Как знать, - ответил я.
– Эту битву вообще-то ведут эти людишки, не знал? Ангелы так, вспомогательная
– Почему?
– спросил он с интересом.
– Пленных не бьют, - сообщил я и смерил взглядом расстояние, но слишком близко, молотом не успею даже замахнуться.
Он захохотал:
– Пленных?..
Я не успел увидеть, как он метнулся вперед, страшный удар в грудь отбросил меня на несколько шагов. Спиной ударился о стену так, что хрустнул позвоночник, во рту стало солоно.
Он приближался неспешно, я успел вскочить и выставить перед собой меч острием в его сторону.
Остановившись, сказал с интересом:
– Ого, какая живучесть!.. Но это тебе не поможет.
– Зато знаю, - сказал я зло, - что поможет тебе. Ты меня начинаешь злить.
Он сделал шаг влево, но острие меча все так же смотрит ему в грудь, шаг направо, но я тут же сдвинул меч, так что если эта тварь прыгнет, то обязательно напорется. Лишь бы только сам меч не подкачал, на такой стальной шкуре работы неизвестных умельцев, да еще с металлической чешуей, еще не пробовал…
– Не поможет, - проговорил он почти с сочувствием.
– Хотя отдаю должное твоей отваге…
– Лучше отдай честь, - посоветовал я.
– В смысле, поклонись. Тогда окажу милость, хотя и не понимаю зачем… И постараюсь тебя не пришибить…
Он прыгнул снова слишком быстро для такой туши, я дернулся в сторону. Но все же он задел, острая боль обожгла плечо, там хрустнуло, я взвыл, однако и зверь остановился, пасть распахнута, глаза вспыхнули оранжевым огнем.
– Смертный, - прорычал он, - вот теперь и ты меня разозлил…
По его плечу стекает темная струйка, три чешуйки рассечены, даже на лапу чуть припал, а морда впервые исказилась.
– Прекрасно, - ответил я, - значит, у бездны мрачной на краю, так?.. Как ты уже понял, в моих руках меч Вельзевула. И смерть от него совсем не временная. Ты ведь один из нефилимов? Или уцелевший ширнашир?
Он дернулся, посмотрел на длинный клинок в моей руке.
– Меч Вельзевула?.. В руке смертного?
– Знаю, - ответил я, - мне он тоже ндравится. А ты, как я уже понял, в диком восторге и ликовании. Верно?
Я сам шагнул к нему, держа острием в сторону его морды, и он отступил. Сердце мое взыграло, я сделал еще два шага, уже быстрее и увереннее.
Он попятился, зад уперся в стену, а глаза все не отрывают взгляд от блистающего клинка.
Я приблизился еще чуть, он
– Погоди, можем разойтись без драки…
– Люди, - сообщил я, - народ вообще-то драчливый, как ты сам сказал.
Он не успел открыть пасть для ответа, как я, двигаясь как можно проворнее, шагнул еще и одновременно обеими руками всадил меч, как пику, в стальную грудь. Там заскрежетало, однако стальная полоса меча пошла вглубь и утонула там почти наполовину.
Он зарычал, я поспешно выдернул меч и отступил, держа окровавленное лезвие острием в его сторону. Будь там человек, он в предсмертной ярости бросился бы на врага, чтобы и его утащить с собой в бездну смерти, но эта тварь создана при сотворении мира и ни разу не погибала, хрипит, скребет лапой землю, но сама вжимается в стену, словно та сейчас расступится и даст защиту.
– Ты меня, - прохрипел он надсадно, - ты меня…
– Убил, - договорил я, - выговорить не можешь?.. Это тебе за все разом! И за то, что творили твои собратья.
Темная кровь потекла из его пасти, он сказал хрипло:
– Тебе что до них?.. Все равно бы скоро умерли…
– От старости, - напомнил я.
– А это как бы и не смерть в нашем понимании. Почему бы тебе не превратиться в то, кем ты был?
Он спросил вяло:
– Как… это?
– Обычно убитые оборотни, - пояснил я, - превращаются в свое первоначальное естество. Ты кем был, ангелом?..
Он с трудом выговорил:
– Уже и не помню… Такой… почти изначально… Почти…
Он захрипел, повалился на бок и задрыгал в воздухе короткими, хоть и мощными ногами с прочными когтями.
Я отвернулся и, не убирая меч в ножны, поспешил за Азазелем и рыцарями.
Они озираются в соседней комнате, как понимаю, той самой, вся в золоте, как оно достало, а на драгоценные камни с кулак величиной и смотреть не могу, переел, да вообще-то и раньше не понимал, чего это по ним с ума сходят дураки и дуры.
Вдоль стен странно и настолько причудливо изогнутые светильники на тринадцать плошек, что уже не дизайн, а некая зловещая геометрия. И свечи черные, как уголь, свет от них неприятно фиолетовый падает на стены, где сами по себе двигаются темные уродливые тени.
Глава 5
Азазель шепчет и поводит дланями над огромной чашей, где странно спокойная вода, что не вздрагивает, даже когда прошел рядом тяжелый Тамплиер.
Я подошел, когда Азазель бросил в эту воду, если это вода, пару красных кристаллов. Поднялся легкий пар, а когда рассеялся, я тоже увидел в матовой зеркальной поверхности чудовищно уродливые стены в отвратительных наплывах застывшего камня, где беззвучно возникают трещины, больше похожие на ущелья, вываливаются целые скалы и рушатся в пучину, что остается за ободом чаши.