Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
Шрифт:
Даже думать о таком не буду, страшно. Как ребенок, прячущийся под одеялом, которому нужны то инозвездные цивилизации, то Старшие Братья по Разуму, лишь бы кто-то выше, умнее, мудрее, способный в критическую минуту спасти и вытереть нос.
Азазель резко остановился.
– Люцифер, - произнес он ровным голосом.
– Наша цель… перед нами. Это замок Люцифера.
Мы все замерли, только обнаженные мечи в руках Сигизмунда и Тамплиера чуть шевелятся, выискивая цель.
Вельзевул всмотрелся в красный туман, из могучей груди вырвался тяжелый вздох.
– Да, - ответил он глухо.
– Это его… хотя нет, тот в Шеоле. А этот покрупнее и защищеннее, хотя похож, похож.
Я всматривался изо всех сил, Азазель оглянулся, пошептался с Вельзевулом, а тот, нахмурившись, с усилием развел руками с таким видом, словно раздвигает тяжелый театральный занавес, и растворился в воздухе.
Глава 2
Стена красного тумана разошлась, мы ахнули, увидев мир с потрясающей четкостью, пусть он и остался ужасающе багровым и неприятным.
Вдали на скальной горе из цельной плиты гранита высится исполинское здание, полукрепость-полудворец, грозное, ощетинившееся башнями, ребрами, зубцами и наблюдающее за окружающим миром через узкие прищуренные бойницы.
Милтон описал дворец Люцифера, как нечто превосходящее воображение, где множество ворот во все стороны с мраморными ступеньками, что ведут на площадь вокруг дворца, а общий зал, предназначенных для рыцарских поединков, огромен, как поле…
Я таращил глаза и понимал, что да, там внутри точно как поле, и не простое поле с пасущимися коровками, а в самом деле обустроенное для схваток не только одиночных, но даже командных, когда в состязании сходятся по сотне рыцарей с обеих сторон.
– Впечатляет, - признался я.
– Но, как я понимаю, даже Люцифер, самый близкий к Творцу, никогда Его не видел?
Азазель кивнул, но поинтересовался:
– Почему так думаешь?
– Иначе, - ответил я, - не стал бы вот так с ним пробовать тягаться. Он даже не понимает, Создателю миров дворцы без надобности.
– Почему?
– Всевышний ничего не делает для себя, - объяснил я, - а только для человека. Никто из вас этого не знал?..
Он покачал головой:
– Ты… уверен?
– Он и мир создал для человека, - ответил я.
– Что, и это новость?
– Н-нет, - проговорил он с неуверенностью в голосе, - но как-то это было слишком.
Я спросил в суеверном ужасе:
– Что, вы Ему не поверили?
– Не совсем так, - возразил он, - просто показалось, что это как бы некое иносказание. Символическое… Ну как можно было создавать целый мир для такого никчемного существа? Никто же не предполагал, что Творец создает человека на вырост… Вы, люди, Его поняли лучше, потому что в каждом из вас есть Его частица, которую Он назвал душой, а нам это показалось, да и сейчас кажется, уж извини…
– Неправильным?
Он пожал плечами.
– Да, Творец не может поступать неправильно, однако… мог же просто ошибиться? И человек - Его ошибка?
– Ангелы тоже могут быть ошибкой, - возразил я.
– С еще большей вероятностью. Даже этот дворец… самим не смешно?
Он сказал с неудовольствием:
– Хочешь сказать, что у вас, людей, подсмотрели? Ну да, но зато сделали куда величественнее, громаднее, красивее! Разве не так?
– Громадность, - изрек я, - еще не показатель красоты. А трон Люцифера в самом деле, если верить Мильтону, превосходит по великолепию богатства Ормузда и Инда, а также жемчуга и золото правителей Востока…
– В самом!
– ответил он.
Я хохотнул:
– Нашел с кем равняться. Ладно, проехали. Люцифер сейчас там? Во дворце?
– Там Алфофаниэш, - уточнил он.
– Никто не знает, где сейчас Люцифер… и каково его нынешнее имя. Мы знаем только самые употребительные ипостаси Люцифера: Сатана, Велиал, Лучафэр… но у него есть и другие!
Я буркнул, почти не слушая:
– По прямой туда не пройти. Будем ждать Михаила?
– Михаила вряд ли дождемся, - сказал Азазель осторожно, - зато Вельзевул вернулся к своим, собирает остатки и в дикой ярости начнет прорываться к нам, усеивая дорогу трупами.
– Пусть усеивает, - ответил я знающе.
– Над каждым трупом потом посадим по яблоне, как делали колонизаторы, истребляя полинезийцев, такие урожаи потом собирали!.. А где он сейчас?
– Ему всего два уровня, - сказал Азазель.
– А нам нужно пока пробраться во-о-он в ту башню. От нее есть прямой проход к цитадели. Не знаю, подземелье или что-то еще…
– Только бы не подземелье, - проворчал я.
– Меня от них тошнит.
– Может, - согласился он, - и не подземелье. Я здесь не бывал, это через третьи руки некие слухи.
– Хорошо, - сказал я понимающе, - когда везде связи.
– Это не связи, - уточнил он, - просто друзья. К той башне можно пройти, как мне кажется, вон по той горной тропе. Кое-где придется трудновато…
– А твое колдовство?
– спросил я.
Он покачал головой:
– Здесь все пропитано колдовством неприятеля. Мне лучше и не пробовать.
Я потерял счет времени, мы поднимались и поднимались чуть ли не по отвесной стене, как мухи или тараканы, Эверест и то пониже. Руки Сигиз-мунда уже не держат его тело в массивных рыцарских латах, Тамплиер подхватывал дважды. Наконец Азазель сжалился и объявил перерыв, но ненадолго, а то заметят, как бы ни прятались.
Сигизмунд устал так, что не мог удержать в руке кусок мяса, но едва выронил, прямо из раскаленной земли стремительно высунулась зубастая пасть и, ухватив, мгновенно исчезла.
Он вздрогнул и подобрал к себе ноги. Тамплиер ел почти насильно, понимая, что понадобятся силы.
Азазель сказал утешающе:
– Скоро перевалим через гребень. Вниз легче… или труднее. Но таиться придется больше.
– Утешил, - сказал я нервно.
– Мятеж уже не просто мятеж, а как бы народное восстание?.. С претензией на легитимность?