Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
Шрифт:
– Ее защищает Амдусциас, - сказал Азазель, - великий герцог, под его дланью двадцать девять легионов! Еще любит сочинять музыку, довольно скверную, но, признаться, поднимающую дух в битвах… Вон та цитадель, хоть и поменьше, она в миле к востоку, ее контролирует Ваал… а-а, знакомое имя? У Ваала шестьдесят шесть легионов, к тому же сам Ваал хорош как полководец, а голос его настолько хриплый и пронзительный, что может отдавать приказы своим вассалам на любом расстоянии.
– Завидую, - сказал я.
Еще с четверть часа мы продвигались скрытно, пользуясь складками местности, Тамплиер ругнулся и оступился от неожиданности, когда рядом вспыхнул огонь, из пламени вышел Вельзевул, такой же огромный, как всегда, но пошатывающийся от усталости.
– Михаил отступил, - сообщил он.
– Совсем. Да-да, его фактически вышибли из ада. Еще чуть-чуть, и оттеснят до самого портала. Вот будет позор, когда он покажется на земле!
Азазель сказал почти с сочувствием:
– Но его всего лишь вышибли, а ты… потерял контроль над адом?
Вельзевул сказал зло:
– Потерял! Признаю. Они подготовились лучше. Я сплоховал! Да, меня застали врасплох. А вы что тут, решили штурмовать крепость Амдусциаса?
– С ним воевать трудно, - предупредил Азазель.
– Он умеет становиться незримым даже для нас!
– Тебе виднее, - согласился Вельзевул.
– Это у него ты был знаменоносцем?
Азазель презрительно фыркнул:
– Я был знаменосцем всей армии Ада!.. И сам ушел, а не так, как ты, когда тебя пинком из армии Абигора!.
Я сказал примирительно:
– Мы все со временем пересматриваем свои взгляды.
Вельзевул насупился:
– С чего вдруг?
– Значит, растем, - пояснил я, - умнеем. Только дураки остаются верны старым идеалам. Вельзевул, ты же не дурак? Или… нет, все-таки не дурак, хотя вид у тебя не совсем одухотворенный. Что дальше за этими крепостями, известно?
Азазель сказал с огорчением:
– Увы. Это новая область, в эти пещеры не так давно пробили ход. Места паршивые, сами видите, никто не интересовался…
– Что и дало возможность тайного самозахвата земель, - сказал я, - и самовольного несанкционированного строительства. К тому же на самом узком стратегически важном месте, перекрывая дорогу дальше… Боюсь и представить, что там!
– Может быть, - сказал он, - дальше ничего и нет.
Вельзевул нахмурился:
– Где-то же они держали миллионную армию? Я только не понимаю, как вы втроем намерены брать эти крепости?
Азазель тоже повернулся к нам, я ощутил, что и Тамплиер с Сигизмундом смотрят на меня с вопросом в глазах, но помалкивают.
– А мы их не будем брать, - отрезал я.
Вельзевул нахмурился.
– Как это?
– Весьма зело, - ответил я.
– Нам ендова потребна победа, а не красивые штурмы крепостей и прочих твердынь. С водружением стягов на башнях. Некогда воевать, дорогие мои! А то бы я, конечно… Потому нужно побыстрее зарыть топор войны… вместе с нашими противниками, и вернуться. Мне страшно подумать, что там сейчас наверху!.. У наших противников что за оружие?
– В основном, - ответил Вельзевул мрачно, - как и у нас, мечи. Даже щиты редкость. Хотя копья есть, есть.
– Мечи, - уточнил я, - парадные? Как у вас?
Он с неловкостью потупился:
– Сэр Ричард… Кто же знал? Ангелы воевали несколько тысяч лет тому! Да и то бестелесные с бестелесными. Мы не знаем, как воевать во плоти, мы не умеем, а учиться некогда. Боюсь, случится много неразберихи.
– Много?
– повторил я.
– А я боюсь, кроме неразберихи ничего и не будет. Вот кто-то половит рыбку в мутной водице… Почему не я?
Азазель сказал с сарказмом:
– Не прикидывайтесь, сэр Ричард! Вы не половите только потому, что все уже переловили.
– Когда я бы успел?
– спросил я.
– Не знаю, - сообщил он.
– Но наверняка успели.
– Вот вы какого обо мне мнения!
– Хорошего, - заверил он.
– Уважаю. Вы ж когда ловите, то и с соратниками делитесь. Лояльность покупаете! Так что вы правильный сюзерен. А битва будет настоящая…
Я спросил с подозрением:
– В каком смысле?
– Как мне доложили, - ответил Вельзевул нехотя, - Алфофаниэш вооружил всех заключенных и преступников, пообещав избавление от мук. За такое те будут сражаться… сказать «отчаянно» - ничего не сказать. Но у вас, людей, особенно у тебя, есть то, чего нет у ангелов. Ни у светлых, ни у темных.
– Ну-ну, - сказал я заинтересованно, - давай, говори. Обожаю, когда говорят обо мне! Знаю, что я самый замечательный, но приятно, когда другие это видят и признают.
Он вздохнул:
– Не знаю как насчет замечательности, даже что-то сомневаюсь в ней, но ангелов Господь творил уже после своих знаменитых слов «Да будет свет!» и даже после того, как отделил день от ночи. Потому ангелы все из света, даже темные. А вот вы, люди…
Я спросил с подозрением:
– Эта к чему клонишь? Я знаю, что я не из света…
– В тебе свет есть, - заверил он, - даже более чистый, чем у ангелов. Это свет самого Творца, которым он поделился с тобой, вдохнув душу. Но в тебе есть еще и первородная тьма, существовавшая до того момента, как Господь решил сотворить мир.
– Гм…
– Да-да, - подтвердил он, - в той глине, из которой Создатель тебя слепил, была изначальная тьма.
Я сказал с беспокойством:
– Надеюсь, не слишком много?
– Не слишком, - заверил он, - Господь все предусмотрел. Однако, к несчастью, лично вы, сэр Ричард, где-то умудрились отыскать и вобрать в себя целое море этой довселенской тьмы.