Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
Шрифт:
Темные ангелы и демоны ада армии Вельзевула, как я и предполагал, оказались намного более страшными воинами, чем небесный легион. Первые отряды новых мятежников были просто сметены, и две могучие армии вломились с этого уровня на следующий, там очистили от немногих отрядов противника и спустились на следующий.
Я продолжал придерживать своих неистовых героев, а лорд Азазель еще дважды переносил нас с уровня на уровень. Даже у меня всякий раз невольная дрожь пробегает по жилам, а про впечатлительного Сигизмунда и говорить нечего, это сплошные вытаращенные глаза и распахнутый рот, куда влетит не то что ворона, но целая стая гусей.
Мы продолжали путь, указанный Азазелем, я еще и сверялся по карте. Сигизмунд первый начал нервно дергаться, крутить носом, морщиться, посматривать в нашу сторону странными глазами.
– Сэр Ричард, - спросил он опасливым шепотом, - вы ничего не чувствуете?
– Как это?
– изумился я.
– Конечно же, чувствую!.. Впереди честь и слава, великие подвиги!.. А также исполнение нашего Великого Долга перед Первой Заповедью, которую нам дал Господь!
Тамплиер промолчал, даже и не знаю, понял ли, а Сигизмунд спросил опасливо:
– Сэр Ричард?
Я пояснил с мягким отеческим укором:
– Мы склонны со снисходительным пренебрежением относиться к старинным рыцарским обычаям, забывая, что в них заключена великая мудрость, частенько незаметная в повседневности. Но я знаю, что для великих прорывных побед в науке, гуманизме и человечности нужно поколение победителей, что возвысят человечество на новую ступень гуманизма и демократии!.. Потому мы должны отыскать всех женщин побежденного и поверженного противника и должным образом исполнить свой долг перед человечеством и благодарным будущим, дав ему потомство тех, кто победил, а не проиграл!
Сигизмунд дернулся, беспомощно оглянулся на Тамплиера, но тот лишь кивнул, дескать, все верно, таков рыцарский долг, породу людскую нужно улучшать.
– Сэр Ричард… - проблеял он жалобно.
Я перекрестился и пояснил кротко:
– Даже церковные деятели высшего ранга впадают в ступор, не в состоянии истолковать слова Господа: «Плодитесь и размножайтесь!», и только старинные рыцарские обычаи хранят сокровенную суть этого завета: «плодитесь» - это оставляйте потомство со своей женой, что правильно и угодно, а «размножайтесь» - это насилуйте женщин побежденного племени, чтобы размножить племя победителя, дать миру тех, кто в крови и пожарах огнем и мечом, перешагивая Через горы трупов и пересекая кровавые ручьи, приведет человечество к вершинам духа, гуманизма и высоким технологиям!
Мирно беседуя, мы продолжали двигаться вдоль раскаленной стены, что не обжигает, Сигизмунд все больше бледнел, наконец простонал в муке:
– Неужели вы в самом деле… ничего… не чувствуете?
Мы обогнули красно-черную скалу, открылся вид на широкую реку Флегетон. Вместо воды в ней течет кровь, от мерзкого запаха помутилось сознание, я с трудом сдержал позыв выблеваться, заверил себя, что это не ангелы сотворили, все подсмотрено у людей, это у нас после ожесточенных сражений текут кровавые ручьи, а то и реки, так что ничего здесь не придумано, все лишь скопировано.
Приблизились и рассмотрели, как бурное течение несет тела, ударяя ими о торчащие наружу острые камни, это души всяких там робингудов, Пугачевых, разиных, Скарамушей и прочих кармалю-ков. Кто проливал кровь и совершал грабежи, тому вечно купаться в пролитой ими крови, что жжет их тела, как самая злая кислота.
По обоим берегам Лес Самоубийц, что вырос из тел, совершивших самое осуждаемое преступление. Деревья выглядят ужасающе мрачно, ветки все с когтями, а корни ядовиты, как ядовит и сок, листья и ветви.
Тамплиер деловито мерял взглядом реку, вытянул руку:
– Вон там раскинулась шире, но зато мелко. До середины можно по камням, а дальше глубина не выше колена. Ну, разве что где-то до пояса… Нырять почти не придется. Разве что разок-другой.
Сигизмунда передернуло, затем согнуло в поясе. Я покосился на мрачно ухмыляющегося Азазеля:
– А ты чего молчишь?
– Да так, - ответил он, - интересно. Прекрасный ход мыслей! Чисто человеческий. Гордый вы народ. Увидели реку - надо перейти на ту сторону. Гора впереди? Перелезем!.. Ущелье? Не перепрыгнем, так соорудим мост!
Тамплиер гордо улыбнулся, а я спросил осторожно:
– Что, нам мимо?
– Точно, - сказал Азазель.
– Река вон там берет круто в сторону, а вам топать по прямой до самого спуска.
– А спуск просто спуск или?
– Или, - ответил он мрачно.
– А как?
– спросил я.
– Я триста лет не согласен спускаться даже по скале, а уж лететь… Силы еще есть?
Он сказал со вздохом:
– Пока да. Вниз легче. А вот обратно выбирайтесь сами.
Тамплиер все поглядывал на массивный дворец на высокой горе в полумиле отсюда, что совсем недавно выступил из красного тумана. В зловещем свете багровых пожаров страшно и величественно блещет золотая крыша, высокие колонны тоже из золота, вообще золотом отделан даже цоколь.
Азазель перехватил его взгляд, понимающе заулыбался.
– Первым золото обнаружил здесь Маммон, - объяснил он со снисходительной усмешечкой.
– Слыхали о таком?
Тамплиер отрицательно покачал головой, Си-гизмунд проговорил нерешительно:
– Я что-то слышал.
– На земле, - пояснил Азазель, - он считался языческим богом богатства и скупости. Здесь стал одним из могущественных демонов.
Тамплиер пробормотал:
– Догадываюсь… Золота здесь побольше, чем на земле?
– В тысячи раз, - заверил Азазель.
– А Мамон, тварь жадная, сразу начал добывать с подчиненными демонами… рьяно.
– Да, - заметил я, - такой дворец отгрохать…
– Дворец строил не он, - сказал Азазель все с той же усмешечкой, - а великий Мулцибер, слыхал о таком? Он воздвигал у язычников башни, стены и дворцы на их небе.
– Только у нас он больше известен под другими именами, - ответил я.
– Правда?
– Вулкан, - ответил я, - Великий Плавильщик, Гефест, Небесный Кузнец… Жаль, единственный работяга был среди бездельников на небе, а теперь и он тут.