Ричард Длинные Руки – сеньор
Шрифт:
– Что ж, – прошептал он, – я прожил долгую жизнь… Я убивал, грабил, насиловал, я жил… как того желал… Но я служу другому господину, и твой бог надо мной не властен.
Я подошел вплотную, меч наготове, острие поднялось к его дряблому горлу.
– Но этот – властен, – сказал я.
Он растянул бесцветные губы в ехидной усмешке.
– Этот бог над всеми властен. Но не надо мной…
Тело мое внезапно охватил холод. Я видел, как стекла на окнах внезапно покрылись морозными узорами, темными комочками попадали на подоконник замерзшие мухи. Поднос покрылся изморозью, а жидкость в кубке превратилась в лед, затрещало, керамический сосуд
Сердце мое билось все медленнее. Я заставил мышцы груди сделать вздох, легкие ухватили холодный воздух, горло обожгло, но сразу же горячая кровь побежала по жилам.
– Так вот ты кто, благородный рыцарь Галантлар? – спросил я. – Черная магия, проклятая Церковью магия?
Он отшатнулся, на испещренном морщинами лице проступил явственный страх.
– Ты…
– Да, – ответил я, – да!.. Заклятие даже для паладина, верно?.. На все случаи жизни застраховался?.. Так не бывает.
Лицо его застыло, глаза быстро пробежали взглядом по моему лицу.
– Опусти меч! – прошептал он. – Здесь богатства, которые ты не поймешь… Ты получишь все, о чем мечтаешь…
– Вряд ли, – сказал я.
Он со страхом смотрел в мое лицо, дряблые веки с яркими красными прожилками часто вздрагивали.
– Но кто… ты? – прохрипел он.
– Думаю, – ответил я честно, – новый хозяин замка.
Глава 2
Галантлар на миг опустил взгляд на лезвие, потом взглянул мне в лицо, в этот миг я сделал движение вперед. Острый, как бритва, меч Арианта должен был пройти через худую морщинистую шею с той же легкостью, как если бы протыкал струю пара, ну пусть как если бы резал гуся, после чего воткнулся бы в спинку кресла… но я ощутил сопротивление, мифриловая сталь остановилась, едва поцарапав кожу, я нажал сильнее, потом в страхе ударил, как копьем. Острие с трудом пробило горло и осталось там, как будто засадил в ствол старого матерого дуба.
По всему помещению пронесся стон, зазвенели люстры, затрепыхались шторы на окнах. Воздух сгустился, появились огромные призрачные тени монахов с надвинутыми на лица остроконечными капюшонами. Лицо Галантлара исказилось, он силился что-то сказать, рука поднялась в бессильном жесте, пальцы ударились о бритвенной остроты лезвие. Я ждал, что пальцы упадут, как срезанные морковки, однако они уцепились за железо.
– Колдовство?.. – вскричал я. – Но все в руке Творца!
И навалился на рукоять всем телом. Лезвие медленно, туго, нехотя продвинулось, я услышал легкий хруст, рукоять в ладони дрогнула, острая сталь перерубила позвоночный столб, глаза погасли, лицо застыло. Узкое острие вышло с той стороны и уперлось в спинку. Люстры все еще раскачивались, но звон оборвался, монахи исчезли, а шторы замерли.
Со стороны коридора раздался шум, в помещение ворвались двое воинов, у одного в руке топор, у другого длинный изогнутый меч. Оба как ударились о стену, завидев, как я уперся ногой в грудь их хозяина и вытаскиваю из его горла длинный узкий меч. Голова Галантлара сразу упала набок, держась на одной коже, я повернулся к ним, спросил резко:
– Как зовут?
Они молчали, чуть разошлись в стороны, готовые подступиться так, чтобы я не мог драться сразу с обоими. Один с красной рожей, среднего роста, выбрит чисто, до синевы, усы торчат в стороны, кончики закручены и кажутся острыми, как шильца. Глаза темные, как спелые маслины. Кроме лица ничего не разглядеть, весь в доспехе, что хоть и не рыцарском, из наползающих друг на друга пластин, наподобие крупной чешуи и на шарнирах, а в прекрасной пластинчатой броне поверх плотного камзола. И шлем без всяких гербов и вензелей, удобный конический шлем, меч и сабля соскользнут, надо топором или молотом. Кольчужная сетка укрывает от удара шею, под нею платок, но угадывается мощная жилистая шея, да и под пластинчатым доспехом чувствуется широкая, мощная грудь.
Хорошие кожаные штаны, добротные сапоги, сильно изношенные, но вполне, вполне. На поясе широкий нож, ручка из оленьего рога, меч справа на бедре.
Второй на голову выше, настоящий гигант, массивный, глаза настолько водянисто-голубые, что почти бесцветные. Я поймал себя на том, что смотрю в его глаза с некоторой дрожью, как бы проверяя, человек ли это или двуногая рыба. Этот одет проще, поверх вязаной рубашки крупноячеистая кольчуга, пара пластин на плечах, напоминающих погоны, и металлический щит на груди, добавочная защита от стрел и копий. Из оружия массивный топор, но, судя по толстым жилистым рукам, орудует им с легкостью.
Выглядели они опасными, я сказал торопливо:
– Ребята, если хотите драться, то посмотрите на своего хозяина!.. Он был покрепче вас.
Первый, который с усами, смотрел на меня с ненавистью, быстро обвел злым взглядом забрызганное кровью помещение. Красное, обожженное солнцем, морозами и ветром лицо сурово, глаза не мигают, смотрит люто, прицельно. Лицо и шея такого же цвета, как кисти рук, суровый воитель, вечный часовой.
Он первый перевел дыхание, не расслабился, но я ощутил, что он не бросится прямо сейчас. Я услышал хриплый голос человека, привыкшего холодные ночи проводить на посту:
– Он… погиб?
– Если может жить без головы, – ответил я, – то живее всех живых. Вот что, ребята, можете броситься на меня и красиво погибнуть. Глупо и бесцельно. Но можно продолжать жить. Вы как служили, так и будете служить дальше, разве что жалованье будет выше… тебя как зовут?
Я нарочито обратился ко второму, что помоложе, он хоть и гигант, но не гигант мысли. Спросил быстро и резко, тот вздрогнул, вытянулся с неприличной для такого огромного тела поспешностью, голос едва не дал петуха от великой усердливости:
– Ульман, господин!
– Хорошо, Ульман. Тебе первому прибавлю жалованье. А ты, как зовут тебя?
Старший, все еще колеблясь, хмуро взглянул на Ульмана, что уже дал трещину, буркнул с неприязнью:
– Меня зовут Гунтер, я начальник стражи стены и башен.
– Им и останешься, – сказал я. – Или даже займешь место Цеппера, а то и этого, как его… А сейчас не делайте глупостей. Даже рыцари с их дурацкой верностью до гроба и после гроба уже отказались бы от драки. А вы же поумнее благородных?
Они смотрели исподлобья, Гунтер пробормотал:
– Всегда говорили, что господин Галантлар бессмертен…
– Бессмертна только душа, – ответил я строго, – да и ту я пинком отправил в ад. Вот что, парни… Отныне я – хозяин этого свинарника. Зовут меня – Ричард Длинные Руки. Я – паладин, это значит, вижу вас насквозь! Будете плутовать, и на дне моря обоих… ясно? А сейчас идите и успокойте всех. Жизнь топает дальше, я не собираюсь рушить экономику, в которой ни уха ни рыла. Вы оба раз уж пришли первыми и принесли присягу служить верно и преданно… принесли же, да? Ну вот, за быстрое решение получаете повышения в чине… И плату тоже. Ненамного, но все же… выполняйте!