Римская волчица. Часть 2

Моро Корделия

Так, ладно. Это что касается инсул. А ведь римляне живут не только в них. Нельзя забывать о виллах, античных роскошных постройках в Европейском секторе и современных сверхтехнологичных жилищах, а виллы эти рассыпаны от тропиков до заполярья. Существуют разного рода эко-поселения в пригодных и не сказать чтоб пригодных для жизни местах; коммуны, выплеснувшиеся в прошлом столетии из организованного быта муравейников на волю, когда возникла патрицианская субкультура с девизом «назад к природе». Самые радикальные улетели на Степь, но кто-то и остался. А еще многочисленные исследовательские институты на островах и в лесных массивах, под водой, в пустынях, на вершинах-тысячниках. Объявить всем этим увлеченным собой и работой людям, что нужно бросить

дома, работу, любимые места и перебраться в условно-безопасные человеческие муравейники, от которых они ранее отказались совершенно сознательно? Только потому, что в десятках парсеков отсюда реальность дрогнула, дала сбой и мир изменился? В силу непредвиденных обстоятельств потеряна связь с Золотым Марселем? Так восстановите же ее поскорее, господа политики, выделите ресурсы и почините как было, чтобы мы и дальше могли жить и работать спокойно. Перестаньте транслировать панику и толочь воду в ступе! Такие требования сейчас сыплются на сенат как из рога изобилия. Как доходчиво объяснить согражданам, уже и так фрустрированным обрывом привычных каналов связи со своими семьями, коллегами, партнерами, что они должны изменить привычную жизнь еще сильнее, перестраховаться на случай еще более непредвиденных событий?

Огонь с неба, подумала она. Они поймут, когда прольется огонь с неба.

А пролы. Бесконечные номерные дистрикты, не защищенные никак и ничем. Что с ними? Электра вспомнила, сколько раз бездумно пролетала над широко раскинувшимся Семнадцатым, отмечая про себя, что за долгие годы внизу ничего не изменилось. Все те же однотипные многоэтажные дома, та же тщательно огороженная парковка для флаеров патрициев, та же стеклянная, бетонная, простых геометрических форм типовая конструкция — гигантский образовательный центр. Все так же сюда стекаются самые перспективные школьники дистрикта, ведь только здесь им преподают патриции, их видят патриции и, следовательно, здесь есть шанс сделать рывок и перейти из своего бесправного состояния в гражданское, патрицианское. Вокруг инсулы Конкордии, в радиусе каких-то ста километров, таких дистриктов было три, в каждом не меньше полумиллиона населения. А сколько их всего — раскиданных там и сям резерватов нецивилизованной жизни. У них даже транспорта личного нет, никуда не денутся, если что. Если что.

Электра сама не заметила, как добрела до личных покоев. Пора было закончить этот бесконечный, полный неудач рабочий день, а он все никак не желал кончаться. Заставив себя отключиться, наконец, от попыток понять, чем именно полезным заняты созванные сенатом комиции, она наудачу подошла к приоткрытой двери Малака. По привычке постучала в незадвинутую створку. Вошла.

В этой каюте по-прежнему уютно горел теплый свет, на стене висели знакомые наброски, на столике стоял пророк Сеид и хвостатое знамя его развевалось. Однако кристалла с книжками, который она оставила под ногами пророка несколько часов назад, не было на месте. Блюдо из-под эклеров оказалось совершенно пустым. Рядом — пустая сахарница, серебряная крышка валяется рядом. Электра замерла, потом сердце подпрыгнуло, она разулыбалась. Вернулся? Но в спальном углу — она зашла, в глупой надежде увидеть Малака мирно спящим — конечно же, никого не было. На полу комком валялись какие-то вещи. Она наклонилась. Рубашка, та самая, из которой он вырос. Одинокий носок.

Электра аккуратно сложила рубашку, опустила на лежбище. На длинной треугольной полке в узком носу, которым завершался спальный отсек, лежала на боку открытая резная шкатулка. Эта шкатулка все время стояла в спальне адмирала, прямо около кровати, Электра ни разу не заглянула внутрь. Теперь смотри, не смотри — пустая, а рядом — небрежно вытрясенные из нее предметы. Какие-то драгоценности. Что-то пропало? Теперь не понять. Когда эта здоровенная коробка исчезла из адмиральской спальни? Теперь казалось, что утром ее уже не было. Или была? На видео, которое писалось с камер в комнатах и коридорах, конечно нет ни следа пребывания мальчика.

Электра

устало опустилась на кровать, откинулась к стенке. На закрывавшем окно стереоэкране шумел и перекатывал сизые, хризопразовые волны бесконечный океан. Бесконечная усталось охватила ее, свернуться бы тут и лежать, пока все не закончится.

Что «все»? Надо взять себя в руки.

Наверное, операция на земле уже идет вовсю. По крайней мере пришла отбивка от «Гадеса», что они успешно сманеврировали, включили системы подавления связи и довели группу Фулька до границы объекта.

В этот момент ожило кольцо. Фульк, как она и распорядилась, вызывал ее по этому прямому и максимально зашифрованному каналу.

«Мы вошли».

Электра встряхнулась и, не раздумывая, сбросила вызов на экран, одновременно активируя запись.

Видео шло с визора десантного шлема Фулька. Электра всмотрелась. Какой-то зал, практично отделанный серым матовым пластиком, явно не для жизни, а для работы. Краткая стычка с охраной уже кончилась. Несколько человек, один в серо-черном мундире, еще четверо в легкой полуброне, лежали неподвижно, легионеры быстро проверили жизненные показатели, каждому вкололи что-то. Электра передернулась и потерла шею. Неприятно, зато несколько часов они проспят. Фульк двинулся дальше. Изображение не было стабильным, дрожало — какие-то помехи. Метались лучи тактических фонарей.

Полутемное пространное помещение, дежурный свет, большой зал и расходящиеся коридоры, сбоку экрана строчки данных, телеметрия, какие-то разноцветные кривые — что это вообще? Варианты развития операции? Наблюдать за прямой трансляцией было непривычно, приходилось изо всех сил напрягать внимание, чтобы разобраться хотя бы в общих чертах.

Продвижение группы дублировалось яркими точками на схематическом плане здания. Если попривыкнуть, то почти все понятно. Вот бойцы рассыпались по этажу, обошли его, снова собрались — похоже, что у лестницы в подвальные помещения.

«Контролируем верхний периметр. Сопротивление незначительное».

Судя по показаниям приборов, которые шли параллельным потоком и расшифровывались уже в чипе, Елена включила локальное подавление сети с помощью какой-то из своих глушилок. Сигнал от Фулька к Электре доходил теперь лишь потому, что группа использовала каналы связи «Гадеса», а вот персонал лаборатории не мог ни вызвать охрану, ни доложить о происходящем наверх.

Что ж, если они смогут обойти флотскую глушилку — это выяснится, и скоро.

На экране было хорошо видно, как легионеры быстро идут, почти бегут, с двух сторон прикрывая самоходно движущуюся капсулу. Впереди мелькала светлая фигура — Ллир.

«Давай, давай, давай». Фульк пропустил всех и замкнул строй, закрыв за собой тяжелые двери — створки сомкнулись с негромким щелчком, потом шлепок и на блоке управления тамбуром повисла какая-то мерзкая на вид масса.

«Взорвем, если понадобится. Территория под контролем. Домина, входы и выходы в здание блокированы, мы сможем удерживать объект достаточное время».

«Проверьте все помещения. Внутри должны быть и сотрудники, не только охрана».

«Сканеры биоактивности показали наличие людей на минус третьем. Мы его изолировали и движемся вниз. Взяли двух техников».

На экране быстро сменялись кадры, то освещенные редкими лампами помещения, то дорисованные ночным видением — изображение подстраивалось. Ллир скрылся за очередным поворотом, туда же въехала парящая капсула, лишь слегка направляемая человеческой рукой, Фульк вошел последним и Электра увидела очередной зал, круглый, огромный, причудливо и неравномерно освещенный. В центре две мощные колонны — одна темная, похоже на энергопровод, в диаметре, кажется, не меньше, чем на «Светоносном». Вторая ярко светящаяся, освещающая все кругом. Свет такой силы, что разглядеть потолок не удавалось, все терялось в смеси слепящих лучей и черноты. Других источников света тут не было, глубокие косые тени веером падали в стороны, сдвигаясь по кругу, как в огромном черно-белом стробоскопе.