Ритуал
Шрифт:
Я разулась — обещали морозы, и артефакты тепла выставили на максимум, стало жарко. Пирамидку, приготовленную заранее, я вытащила из внутреннего кармана домашнего ханьфу и перебросила аларийцу.
— Что это? — Ликас крутанул артефакт между пальцами.
— Доверие, в концентрированных дозах, — я присела напротив, расправив юбки вокруг. — То, что было в храме.
— Как я должен это использовать? Мы не можем включить ни один из ваших артефактов, если они запитаны силой напрямую… ваше доверие мне недоступно.
— Я
— Это уже не имеет значения, — Ликас потер большим пальцем грани пирамидки и отставил ее в сторону. Хорошо, хоть не выкинул, я видела, какой задумчивый взгляд Наставник бросил на корзину для мусора. — Всё — потом. Ты рвалась в круг? Будем заниматься.
— Мне разрешили доступ? — я удивилась. Вот так просто без торгов и условий, старые хрычи взяли и передумали? Они коллективно обкурились какой-нибудь травы, греясь у зимних костров? Небо упало на землю?
— Будем считать что да, только сегодня, — Ликас криво усмехнулся.
— Три зимы? — ровно столько я просила времени во временном кармане.
— Одна, — веско произнес он.
Наставник закрепил на дощечке ровно двенадцать палочек, подумал, подержав в руках ещё две, и выставил ещё. Когда перегорит первая, тут же загорится вторая, потом третья и так далее, пока не истают все. Четырнадцать палочек по десять мгновений — и это год, целый год тренировок! Я повеселела и для разнообразия решила заткнуться.
Все вопросы — подождут, у меня будет целый год в круге, чтобы выпытать у Ликаса всё, что я хочу знать.
Первая палочка вспыхнула и затлела, роняя серебристый пепел на дощечку, пряный дым поплыл в воздухе. Наставник сел напротив, развернул мои ладони и потянул на себя, соединив руки, если кто-то зайдет — решат, что у нас занятие по медитации, и просто мы ушли в транс глубоко-глубоко. Наставник и Ученица.
С закрытыми глазами я представила перед собой образ Ликаса, почему то раздетого, с разбитым носом и синяком во всю спину, намазанного зеленой жижей, каким видела его в домике Марты. Сегодня концентрацию было удерживать сложно, как будто что-то мешало, как будто плывешь против течения, как будто Наставник упорно тащит меня, преодолевая это непонятное сопротивление…
…картинка завертелась перед глазами, пахнуло знойным степным разнотравьем, и меня затянуло в круг.
Глава 139. Бабочка в янтаре
Все барьеры у нас в голове. Думаем, что мы можем, или думаем, что не можем — мы правы во всех случаях. Ликас сказал, что я — невозможна.
Невозможно тупая.
Ветер был теплым, почти горячим, с ненавистным запахом луговых трав — южная степь в период цветения. Я умоляла о снеге, хоть бы раз запрокинуть голову к небу и ловить белые хлопья губами, но Ликас сказал — не раньше, чем я сдвину Лирнейские.
Но горы — не сдвигались.
Он просто запер меня тут,
Шестнадцать. Ровно столько декад прошло в степи, в этот раз я сподобилась считать. Почти половина отведенного мне времени, но, по мнению Ликаса, я не продвинулась ни на шаг.
Потому что горы — не сдвигались.
Я сидела на траве, удобно подобрав под себя ноги, и лениво щелкала плоскими камнями-голышами друг о друга. Клац-клац. Зеленоватый с желтой полоской посередине — это Тир, черный — Яо, в крапинку — Фей, тревожного красноватого оттенка — Таджо. За это время у меня набралась целая коллекция — камни пирамидкой лежали рядом, от нечего делать я назвала каждый, и тасовала, раскладывая их в произвольном порядке, пытаясь найти взаимосвязи.
Время подумать у меня было. «Всё время мира, Вайю», — сказал Ликас. «Пока не сдвинешь горы — сидишь тут».
Клац-клац.
Волосы трепал ветер, гладкие голыши перекатывались в пальцах, горные хребты чернели неровной линией вдали. И не сдвигались, стоя насмерть.
Я щурилась, обозревая точную копию Лирнейской гряды, и понимала — в моем случае это бесполезно, сколько бы не потратили декад.
Горы — не сдвигались.
— Невозможно тупая, — прошептала я себе под нос. Ликас был прав. Если гора не идёт к Вайю, Вайю идет к горе. — Мы не гордые…, — знойное марево мигнуло, и я уже отряхивалась у подножия черных, почти отвесных скал — Ликас выбрал проекцию южных склонов.
Стена была исчерчена палочками, кривоватыми рисунками и схемами, от нечего делать я высекала свои мысли в камне.
— Псаковы горы, ну что вам стоит подвинуться хоть на чуть-чуть, — я погладила тонкие бороздки пальцами, и обреченно уперлась в скалу лбом. Камень приятно холодил, после степной одуряющей жары.
Горы — стояли на месте, молчаливыми исполинами, снисходительно выслушивая мои просьбы, как и все декады до.
Но я и не ждала ответа. Время заниматься плетениями.
***
Между иллюзиями в нашей голове и реальностью пропасть шириной с Рифейское ущелье. Я думала — целый год, круг для меня, оказалось — для Ликаса.
Мы проспорили до хрипоты почти сутки, потом — договорились, пожали руки, стукнувшись предплечьями по легионерскому обычаю. Наставник не хотел уступать, я — тоже.
Моя дневная программа тренировок была утверждена и одобрена, но я могла заниматься своими плетениями только после того, как выполню задания Наставника. Провал означал только одно — никаких личных дел, пока не сделаю то, что требует Ликас, поэтому я выкладывалась на полную.