Родина (Огни - Разбег - Родной дом)
Шрифт:
— А зачем ты человека бить собирался?..
— Я? Бить? — растерялся Сережа и развел руками.
— Конечно, глупо это было с твоей стороны… Просто мальчишество это, — тихо, но с сердцем произнес Чувилев.
— Да, пора это оставить, — серьезно произнесла Соня. — Лучше было бы, если бы все они шагали по этой дороге вместе с нами.
— Конечно, это было бы самое лучшее, — неожиданно прозвенел голосок Тамары Банниковой. Ярко порозовев от смущения, она все-таки продолжала: — Виталька все такой же, как и был, — какой-то дикий… не знаешь иногда, как к нему и подойти…
«Это в первую голову я, я должна знать, как к его душе подойти», — подумала Соня.
Когда Павла Константиновна Кузовлева и парторг Пластунов вызвали ее к себе и предложили ей «руководить заводским комсомолом», Дмитрий Никитич полушутя добавил: «Мы уверены, что вы будете нам добрым помощником и будете вдохновлять на новые подвиги нашу молодежь!» А она прозевала настроение целой группы молодежи и теперь стоит «перед совершившимся фактом», как любит говорить Павла Константиновна.
— Товарищи-и! — смеющимся голосом приказала Маня Журавина. — Шагом ма-арш! Как бы не опоздать на субботник, поторапливайтесь…
— Не расстраивайся, — шепнула она Соне, дружески толкая ее плечом. — Мы этого белобрысого и всю его бражку обуздаем!
Первый, кто им попался навстречу в сенях театрального подвала, был Ян Невидла. Пыхтя и отдуваясь, он тащил наверх тяжелую охапку каких-то досок и деревянных обломков. Его выцветшая фуражка, плечи и лицо были в грязи и в пыли, но глаза довольно улыбались:
— Идет уж работа… на полни ход!
За каких-нибудь два дня Невидла совершенно прижился на строительстве. Уже все знали этого приветливого, добродушного чеха, со всеми он раскланивался, шутил, всем был готов помочь. На участке Игоря Чувилева чеха приняли по-братски радушно. Он с удовольствием месил бетон и утаптывал его в котловане.
Четверке друзей вместе с чехом Василий Петрович поручил очистить от хлама, а затем побелить стену около входа в подвал.
Ян Невидла, работая, поглядывал в сторону Мани Журавиной и следил за выражением милого девичьего лица. Она говорила что-то, а ее розовый подбородок с ямочкой вздрагивал от сдержанного смеха. Ян громко вздыхал и с силой шлепал кистью по стене, но девушка ни разу не обернулась в его сторону. Ян и не подозревал, что Маня говорила как раз о нем.
— Как я с ним познакомилась, Сонечка?.. Ну! Это похоже на роман!.. Как потом оказалось, мы с мамой были первые советские люди, с которыми Ян связался.
Однажды в домик тети Насти ввалилась целая ватага гитлеровцев. Вся улица была оцеплена. Обыскав каждый угол и раскидав все, солдатня протопала дальше. Но один солдат, задержавшись в сенях, вдруг снял пилотку и почтительно поклонился испуганным женщинам. После брани и наглости было удивительно и чудно, как во сне, услышать слова: «Люблю русский народу!», произнесенные с самой лучезарной улыбкой! А потом начались сюрпризы!.. Курчавый солдат сказал, что он чех, что он любит русский народ, а фашистов ненавидит, что фашистам и Гитлеру он «не слуга, а самый заклятый враг», — и далее уже такое заговорил, что хозяйка на него даже сердито шикнула, чтобы болтал потише. Потом Ян, как нарочно, стал всюду попадаться Мане навстречу и всегда с такой преданностью смотрел на нее, что девушка начала разговаривать с ним. Ян Невидла рассказал Журавиным свою историю, и обе партизанки убедились, что Ян «в самом главном», то есть в борьбе с фашизмом, был «вполне умен».
— Мы как раз в то время две диверсии готовили, и Ян Невидла помог в этом деле, а после того ушел в лес к партизанам… Потом я около двух месяцев не видела Яна… словом, до того самого дня, когда пришла к нему в госпиталь. Я без этого кудряша даже соскучилась немножко!
— Вот какие тайны открываются, Манечка! Значит, он тебе понравился?
— Понравился? — Маня смешливо поморщилась. — Д-да, немножко… А кто тебе нравится, Соня?
— Мне?.. Никто.
— Ну, как же это? Обязательно кто-нибудь должен нравиться! — убежденно сказала Маня. — Некрасивые девушки — и то о ком-нибудь мечтают, а ты… Ты скрытная, я знаю!
— Да уверяю тебя, Маня, я ни о ком не думаю.
— Ой, Сонечка, это невероятно: в молодости только и влюбляться!
— У меня, значит, не получается, — пошутила Соня. — Да и в кого же?
— Гм… в кого? А в парторга, например, в Пластунова!
— Ну, с чего тебе это в голову пришло, Маня?
Маня озорно улыбнулась и, наклонившись к уху Сони, зашептала:
— А я видела, как он однажды тебе долго вслед смотрел.
— Тебе просто показалось, — смущенно отрицала Соня.
— Да, да, он находит что-то в вашем личике, товарищ Челищева.
— Э-эй, Маженка! — раздался громкий возглас Яна.
Стоя на деревянных козлах, с длинной малярной кистью в руках, он белил потолок. Высокая, худая фигура Яна, будто паря в воздухе и почти упираясь головой в потолок, смешно возвышалась над оживленными группами дружно работающих людей.
— Маженка! — кричал он, победно тряся кистью, с которой летели капли мела. — Еще пять минут — и я иду вам помогать!
— Управимся и сами, — равнодушно отвечала Маня, мотнув головой.
— Что ты с ним так нелюбезно? — заметила Соня.
— А чтоб не очень о себе воображал! — задорно фыркнула Маня, чуть скосив глаза в сторону Яна.
Ольга Петровна и Ксения Саввишна, управившись с самой грязной работой на своем участке, умылись во дворе и, освеженные, довольные, вернулись на место.
— Прямо даже не верится, что мы с тобой, Ксения, привели в порядок наш, так сказать, сектор, — смеясь, сказала Ольга Петровна, причесывая мокрые, блестящие волосы.
— Ну, в сравнении с тем, что мы с тобой задумали, это еще дело небольшое.
— А мне так хочется скорей взойти на леса и начать дом строить! Справимся ли только? Что-то страшно, Ксения!
— Вот после праздника начнем, тогда и увидим, — рассудительно ответила Ксения Саввишна. — Все заявки Соколов уже одобрил. Да вон он, легок на помине, уже здесь ходит… вот он к нам направляется.
— Будущим строительницам привет! — громко, с широкой улыбкой, сказал Соколов и, как показалось Ольге Петровне, не случайно первой пожал ей руку.
— Спасибо за доверие! — весело сказала Ольга Петровна и стала рассказывать, что ей хочется скорее приступить к строительству и что она готова бороться со всеми трудностями.