Родовое проклятие
Шрифт:
– Расскажу, только… Спасибо! – Коннор выхватил у Бойла стакан и выпил залпом. Поморщился. – Господи… Брэнди! А в этом доме виски для человека не найдется?
– Брэнди при обмороке – самое то, – назидательно произнес Бойл.
– Я в обморок не падал! – оскорбился Коннор. – Я отключился из-за ран, а это разные вещи. Я бы все же предпочел виски.
– Я принесу. – Мира поднялась, Айона нагнулась и чмокнула Коннора в щеку.
– Ну вот, хоть порозовел чуть-чуть. Ты был такой бледный! И горячий. Пожалуйста, больше так не делай!
– Могу только обещать, что постараюсь впредь избегать подобного инцидента.
– Так в чем он состоял, твой инцидент? – накинулась на него Брэнна.
– Расскажу, все расскажу, но сначала мне надо поесть. Умираю с голоду! Того и гляди грохнусь, а мне не хотелось бы, чтобы меня опять в обмороке обвинили. Но голова у меня кружится, честное слово.
– Есть свинина, но она сырая, – начал Фин.
– Да ты что, даже ничего на ужин не приготовил? – Брэнна вскочила на ноги.
– Я рассчитывал на Бойла, а тут как раз Коннор… Дальше уже не до ужина было.
– Свинину не приготовишь по мановению руки.
Фин криво улыбнулся.
– У тебя бы вышло.
– Ладно, забудь это несчастное мясо и дай какую-нибудь посудину. Блюдо побольше.
– Там вроде есть что-то в этом духе… – Фин махнул в сторону примыкающей к кухне просторной обеденной зоны, где стояли массивные буфеты и горки с посудой.
Брэнна подскочила к шкафам и принялась выдвигать ящики. И быстро обнаружила большое блюдо белликского фарфора. Убрав со стола красивую композицию из выращенных в теплице лилий, она водрузила на середину блюдо.
– Так пользоваться магией, конечно, не дело, но я не могу дать родному брату умереть голодной смертью. Тем более что я сегодня уже зажарила курицу с картошкой и морковью. Итак…
Брэнна подняла руки и щелкнула пальцами. И воздух наполнился ароматами жареной курятины с шалфеем.
– Благодарение богам и богиням! – выдохнул Коннор, ринулся к еде и в мгновение ока обглодал куриную ножку.
– Коннор О'Дуайер!
– Умираю есть хочу, – отозвался он с полным ртом, повернувшись к укоризненно подбоченившейся сестре. – Честное слово! А остальные что едят?
– Кто-нибудь, накройте, ради бога, стол! Мне надо умыться. – Она повернулась к Фину. – Где у тебя гостевой туалет?
– Сейчас покажу.
А ведь она у меня впервые, подумалось ему. Наотрез отказывалась переступить порог этого дома. Чтобы это произошло, понадобилось, чтобы жизнь брата оказалась под угрозой.
Он показал ей дверь, аккуратно врезанную в подлестничное пространство.
– Дай-ка на твои руки взгляну. – Брэнна держалась очень прямо. А из кухни уже неслись голоса и веселый, беззаботный смех.
Фин выставил руки тыльной стороной. Брэнна со вздохом нетерпения повернула их ладонями вверх.
Все в волдырях, на пальцах рубцы.
– Бальзам поможет, – отмахнулся он.
– Стой-ка.
Она приложила к его ладоням свои, плотно прижала пальцы.
– Я должна сказать тебе спасибо. Я знаю, тебе никакие «спасибо» не нужны. Я знаю, он твой брат – так же, как и мой. Брат по духу, по сердцу. Но для меня он родной, поэтому я тебе очень благодарна.
На глаза ее опять навернулись слезы, дымчато-серые радужки заблестели. Брэнна сдержалась, сглотнула слезу.
– Он был очень плох, по-настоящему плох. Даже не знаю, чем бы все закончилось, если бы ты не сделал для него то, что сделал.
– Я же его люблю!
– Я знаю. – Брэнна вгляделась в заживающие на глазах ладони Фина и помолчала. Потом взяла его руки и поднесла к губам. – Я это знаю, – повторила она и юркнула в туалет.
Как бы глубоко и искренне он ни любил Коннора, это было лишь жалкое подобие его чувств к Брэнне, признался себе Фин и с этой мыслью вернулся в кухню и стал смотреть, как друзья готовятся к первой совместной трапезе в его доме.
– Что же ты нас не позвал? – упрекнула Коннора Брэнна, когда все расселись за столом, чтобы поесть и выслушать рассказ о схватке.
– Я звал. Пытался, по крайней мере. В этих тенях и тумане было что-то новое, не такое, как всегда. Как будто… как будто меня заперли в какой-то ящик, накрепко, и все вокруг исчезло, даже небо. Не знаю, как меня Ройбирд-то услышал – разве что он и сам был, так сказать, внутри этого ящика. Как бы то ни было, он ко мне пробился. На шее у Кэвона, как всегда, висел камень, он пульсировал в ритме сердца, а когда я призвал стихии, забился чаще.
– В унисон с его состоянием? – удивился Фин. – Отражая его возбуждение, злость и страх?
– Насчет страха я не уверен, он меня ни в грош не ставит.
– Чушь собачья! – Мира ткнула вилкой в кусок моркови. – Это он тебе мозги сбивал набекрень, чтобы твою самооценку понизить.
– Мира права, – поддержал ее Бойл. – Он просто хотел вывести тебя из равновесия. Ослабить твою оборону. Вполне обычная тактика в драке.
– Да видела я тебя как-то в драке! – Айона улыбнулась при воспоминании. – Не больно-то ты с противником разговаривал!
– Это потому, что я дрался с идиотом. А когда считаешь оппонента опытным бойцом или даже сильнее себя, сбивание мозгов набекрень, как выражается наша Мира, бывает очень даже кстати.
– В любом случае, что думает обо мне этот мерзавец, меня нисколько не волнует, – убежденно заявил Коннор, уминая картошку. – А вот удар молнии, надо признать, здорово меня шарахнул.
– Кэвон не пошел в атаку, потому что на тебе был амулет, а это хорошая защита, – рассуждала Брэнна. – И еще потому, что ему не смерть твоя нужна, а то, чем ты обладаешь. Он попытался подорвать твою веру в себя, испортить наши с тобой отношения, твои отношения с Фином.