Родовое проклятие
Шрифт:
Сколько ему всего выпало – а он не растерял этого своего оптимизма. И заботливого отношения к окружающим. Еще эта энергетика – а ведь куда как непросто обладать такой силой, даже для человека, который варится в этом всю жизнь. Да, Коннор О'Дуайер может сразить наповал.
И он себя знает и умело этим пользуется, причем с женщинами – чаще, чем ей бы хотелось.
Впрочем, Мира его не осуждала. Почему бы по дороге не нарвать цветочков?
С точки зрения здравого смысла и логики она бы предпочла оставаться с Коннором в друзьях, чем пополнить его букет.
Мира вздохнула и обхватила себя за плечи, так как стало довольно прохладно. Придется с ним тоже объясниться – и глупо убеждать себя, что это излишне. Но только после того, как она расскажет все Брэнне и они всласть посмеются.
Вот расскажет Брэнне – тогда можно и с Коннором поговорить. И обратить все в шутку.
Задул сильный ветер, и Мира достала из кармана перчатки. А еще обещали ясное утро, подумала она, глядя, как солнце заволакивают облака.
И вдруг ветер будто прошептал ее имя.
Она остановилась и посмотрела туда, откуда шел звук. И обнаружила, что стоит перед поваленным деревом, рядом с толстыми лианами. На том месте, за которым лежат развалины дома Сорки и земля, способная перемещаться во времени по прихоти Кэвона.
Раньше колдун никогда к ней не обращался. Не удостаивал, не считал нужным. С чего бы теперь? Никакой силой она не обладает, а значит, не представляет для него угрозы. Но сейчас он ее звал, и исполненный искушения голос тронул какие-то струны в ее душе.
Она понимала, в чем состоит опасность, помнила все предостережения и сознавала риск и все же, не помня как, очутилась перед стеной лиан. И, сама того не желая, протянула вперед руку.
Только взглянуть. Взглянуть одним глазком – и все.
Ладонь коснулась упругих веток, и с этим прикосновением в нее влилась дремотная теплота. Мира с улыбкой стала их раздвигать, а сквозь туго переплетенные стебли уже сочился туман.
Высоко в небе крикнул ястреб. И камнем упал вниз. Узкой полосой прорезал густую завесу, и Мира попятилась. Туман уже обвивал ее по колено. Миру стала колотить дрожь.
Ройбирд опустился на поваленный ствол и ясными, бесстрашными глазами воззрился на нее.
– Я хотела войти и взглянуть. Ты его тоже слышишь? Он зовет меня. Я только хочу посмотреть.
Она вновь протянула руку, но Ройбирд предостерегающе распростер крылья. А откуда-то сзади донеслось негромкое рычание собаки Брэнны – Катла.
– Идем со мной, если хочешь! Почему бы тебе не пойти со мной?
Катл схватил зубами полу ее куртки и потянул назад.
– Прекрати! Что с тобой такое? Что… Что со мной такое? – прошептала Мира, чувствуя, как ее шатает, подгибаются колени и кружится голова.
– Вот черт! – Она положила дрожащую руку на массивную собачью голову. – Хороший пес, умный и верный. Идем отсюда! – Она обернулась на Ройбирда, на сгущающиеся тени и туман, сквозь которые с трудом пробивалось солнце. – Давайте все отсюда уйдем.
И она быстро зашагала, продолжая держать руку на голове пса, а птица сопровождала их, кружа в вышине. Никогда еще Мира не испытывала такой радости, как сейчас, когда оставила позади лесную чащу и дом Смуглой Ведьмы.
Она нисколько не стыдилась того, что бежит сломя голову – так быстро, что, запыхавшаяся, влетела в мастерскую к Брэнне впереди Катла.
Продолжая наливать во флакон некую субстанцию с ароматом сдобного печенья, Брэнна посмотрела на подругу. И немедленно отставила кастрюлю в сторону.
– Что такое? Да ты вся дрожишь! Ну-ка иди сюда, к огню.
– Он звал меня, – с трудом выдавила Мира. Брэнна кинулась к ней. – Звал!
– Кэвон. – Брэнна обхватила Миру за талию и подтолкнула в кресло подле огня. – На конюшне?
– Нет, нет, в лесу. Я шла к тебе. В том месте, – знаешь? – рядом с домом Сорки. Брэнна, он меня окликнул, и я пошла. Я хотела войти, хотела идти к нему. Сама хотела!
– Ну-ну, все хорошо. Ты у меня. – Она потерла холодные щеки Миры, и к ним вернулась кровь.
– Я сама этого хотела, понимаешь?
– Он хитер. Он специально делает так, чтобы тебе хотелось. Но теперь ты здесь.
– Я бы не была здесь, если бы не Ройбирд. Он как с неба свалился – в буквальном смысле – и остановил меня. А потом прибежал Катл и стал тянуть меня назад, вцепился в куртку и тянул.
– Они тебя любят – как и я. – Брэнна наклонилась и прижалась щекой к мохнатой голове своего пса, обняла его. – Я сейчас тебе чаю сделаю. Не спорь! Тебе нужно выпить горячего. Да и мне не помешает.
Но сначала она дала собаке печенья и на секунду вышла из дома.
Пошла поблагодарить Ройбирда, догадалась Мира. Дать ему знать, что все в порядке и что она ему за это благодарна. Преданность Брэнна ценить умела.
Желая сказать спасибо и от себя и немного согреться, Мира соскользнула с кресла и тоже обняла Катла.
– Сильный, храбрый, верный! – шептала она. – На свете нет лучше собаки, чем наш Катл!
– Ни одной! Сядь, отдышись. – Брэнна вернулась в дом и занялась чаем.
– С чего бы ему меня звать? Что ему от меня понадобилось?
– Ты одна из нас.
– Но я колдовством не владею!
– Не быть ведьмой еще не значит не владеть магией. У тебя есть сердце, есть характер. Ты такая же сильная, храбрая и верная, как и Катл.
– Никогда ничего подобного не испытывала! Как будто все вокруг куда-то отступило, остался только его голос и неодолимое желание ответить на призыв.
– Я тебе сделаю амулет, будешь носить не снимая.