Роман Галицкий. Русский король
Шрифт:
– А ты мне, - тихо ответил он и добавил: - Прости… Осёдланный конь уже ждал у коновязи, и отрок придерживал повод, ожидая, пока хозяин вскочит в седло.
Смеяна долго стояла на крыльце, глядя в ворота, потом повернулась и, еле переступая ногами, ушла в терем.
Часть 2. ВОЛЫНЬ
Глава 1
1
37
Замятия– ссора, вражда.
Оказавшись один на один с Русью, кинулся Рюрик к брату Давиду смоленскому. «Брат, - писал он, - мы теперь остались старше всех в Русской земле. Приезжай ко мне в Киев, повидаемся и подумаем, погадаем вместе о Русской земле, о братьях, о Владимировой племени и покончим все дела».
Давид приехал не один - собрались все остальные Мономашичи, жившие на юге, - сыновья Романа, старшего Рюрикова брата, три его сыновца-Мстиславича, из Белгорода прискакал старший Рюриков сын Ростислав. Прибыли даже гости из далёкой Волыни - Роман Мстиславич и двухродные братья его, Изяслав и Ингварь луцкие.
Шумно в те дни было на Горе, яблоку негде было упасть в Вышгороде. Не такое уж это простое дело - урядиться обо всей земле Русской. Хотя, собственно, что было делить? Киевская земля вся была под Рюриковым племенем, Смоленск держал Давид с сынами, Туровым и Пинском владели мелкие князья из племени Юрия Ярославича туровского - недавно умерший князь Святополк Юрьич приходился Рюриковой жене Анне Юрьевне старшим братом, и сыновья его кормились у Рюрика. Волынь была под твёрдой рукой Романа Мстиславича - его брат Всеволод умер по весне, жестоко простудившись на охоте, а двухродные братья владели небольшими уделами и были во всём послушны старшему брату и великому князю.
Что же до Ольговичей, то не было у них владений в Киевской земле. Оставшийся старшим Ярослав Всеволодович сидел в Чернигове, его двоюродные братья Игорь и Всеволод Святославичи - в Новгород-Северском. Сыновья покойного Святослава сидели в маленьких городках.
Судить и рядить князьям было нечего - все одного корня, все Мономашичи, у всех свои земли и города. Никто ничего не терял и не обретал, потому и беседы текли легко и плавно. Всеволод Юрьевич Большое Гнездо и не прибыл - не то пренебрегал Киевом вовсе, не то доверял
Рюрику самому вершить все дела. За день-два всё и обговорили, но тревожно было у нового киевского князя на душе. О том и завёл он беседу как-то ввечеру с Давидом.
Среди всех братьев ближе всех стоял к Рюрику Давид. Роман, хоть и был старшим, умер рано, оставив молодых сыновей. Умер и Мстислав Храбрый, последний, Святослав, ушёл из жизни слишком давно. Понимал Рюрик - если что с ним случится, именно Давиду наследовать и Гору, и Вышгород, и все дела. Потому и беседовал с ним, а не с кем-нибудь другим. Не с вассалами же советоваться великому князю!
Давид сразу почувствовал, что что-то гнетёт его брата. Были они на лодье, в которой Давид прибыл из Смоленска, и где сейчас пировали их бояре. В шатре на корме ещё раздавались весёлые клики, позванивали гусли, слышался обычный шум пира. Но тут, на носу, было тихо. Только сонно плескалась вода в борта, поскрипывали доски под ногами, о чём-то вздыхал причал и изредка издалека долетали крики ночных птиц и возгласы сторожей - князей охраняли и здесь, на лодье, и на берегу. Вышгород стоял на крутом берегу, высился над причалом молчаливой чёрной тенью.
Опершись о борт лодьи, Рюрик долго смотрел в ту сторону.
– О чём задумался, брате?
– первым начал беседу Давид.
– Не на град свой ты меня ночью полюбоваться вывел.
– Твоя правда, Давид, - не оборачиваясь, ответил Рюрик и потёр лысеющий лоб.
– Одни мы остались старшие среди Мономашичей…
– Есть ещё Всеволод Юрьич владимирский, - напомнил Давид.
– Вестимо, - поморщился Рюрик.
– Но ему не до Киевской земли. Я после смерти Святослава слал к нему людей - давай, мол, порешим о земле Русской. Оставил он её за мной, значит, мне и решать, како быть.
– Тогда что же…
– Ольговичи мне покоя не дают. Вырастил Святослав сыновей, братья у него остались…
– Боишься, как бы не пришли и не потребовали отцовой доли?
– Боюсь, как бы не потребовали стола!
– стиснул кулаки Рюрик.
– Киев - моя земля. В руце Мономашичей вся, от края до края. Но один я! Ростислав молод, Владимир вовсе дите неразумное. Мстиславичи - что волки. До кусков жадны, а как до дела дойдёт - так ворогу спины и кажут. В запрошлом годе Мстислав торчевский с поля боя бежал. А половцы опять зашевелились. Сильная рука мне нужна, брат! Нужен тот, кому я могу довериться.
Он повернулся к Давиду, схватил за плечи.
– Помоги, брат! Не волость в Киевской земле предлагаю - власть! Всё Поросье под тебя отдам - только…
Давид ссутулился, не отвечая горячим речам брата, потом отстранился, оперся на борт лодьи, долго глядел в воду. В ушах звенело, перед глазами - даром что ночь!
– было темно.
– Прости, - тихо произнёс он, - но не могу я из Смоленска уходить. Уйду - Мстиславичи тут же в землю мою вцепятся, клочка не оставят. А сынов своих тебе оставлять - так молоды они ещё. Мстиславу Меньшому только постриг [38] справили. Разве ж пошлёшь их в Поросье. Да и Мстиславичи…
38
Постриг– здесь имеется в виду гражданское (не духовное) пострижение, обряд признания ребенка мужчиной, законным сыном и наследником отца. Постриг производился по исполнении мальчику трех лет; служился молебен, ребенку делали взрослую стрижку и сажали на коня.