Роман

Дон Кимбер С.

Создавался план, пока я укладывала волосы, мастерски наносила необходимое количество макияжа и одевалась. Объемный, тщательно продуманный и совершенный план, в котором все ведет к стойкости, меня и моей дочери, и гибели Романа от самоуничтожения.

Общеизвестно, что если вы дадите человеку достаточный отрез веревки, особенно высокомерным людям, которые действительно верят, что они Боги, - они повесятся. Одно лишь их тщеславие и злорадство, вера в собственное превосходство и неприкосновенность станут падением каждого серийного насильника, убийцы и садиста. История повторяется, начатая задолго до Римской эпохи.

После того как я оделась в свой наряд

«Степфордской жены» [4] , я в последний раз смотрю на идеальную маску, которую создала, исходя из своих эмоций и внешности, прежде чем спуститься по лестнице и услышать голоса, исходящие из главной зоны отдыха.

Я не удивлена, обнаружив Романа в его же собственной идеальной маске любящего, внимательного и заботливого жениха и отца.

Мой шаг, тем не менее, сбивается, когда я вижу его родителей.

– Вот и она, мать, отец, это моя будущая невеста, а также мать вашего первого внука.
– Улыбка освещает его лицо, и если бы я не знала его лучше, я бы поверила, что смотрела на ангельского близнеца, сатанинского ублюдка, который оставил меня в своем кабинете менее двух часов назад.

4

Степфордская жена - так говорят о женщине, которая стремится стать идеальной домохозяйкой, ставя интересы семьи превыше своих. Чаще всего, противопоставляется идеям феминизма.

Проблема заключается в том… что я знаю больше. И каждое слово, которое вылетает из его рта, ощущается как удар в грудь. Удар, который я, к счастью, маскирую под улыбкой перед его родителями.

– Так приятно, наконец, встретиться с вами обоими. Я подхожу для рукопожатия только для того, чтобы быть обнятой обоим родителями Романа.

Слова миссис Пейн, сказанные шепотом, отделяют меня на сантиметры от того, чтобы развернуться и убежать из ада, которым обещает быть следующие несколько месяцев.

– Моя дорогая, ты подарок от Бога; чудо, о котором я молилась каждый день с момента, как принесла Романа в этот мир. Я не знаю, как ты это сделала, но спасибо, спасибо, милое дитя, за спасение моего сына. Я полюбила тебя с того самого момента, как Роман упомянул твое имя. И всегда буду.

Мои руки сжимают материал на спинке ее платья, и мне приходится сжать колени, чтобы остаться на обеих ногах. После того как мне удается быстро сморгнуть навернувшиеся слезы, я отстраняюсь, чтобы посмотреть матери Романа в глаза, и выпаливаю слова, полные лжи:

– Это ваш сын спас меня, миссис Пейн, гораздо больше, чем я спасла его.
– Я улыбаюсь ей и подхожу к Роману.

Он кратко целует меня в висок, а потом шепчет на ухо:

– Давай не облажаемся, ладно?
– После того, как он снова целует мой висок, он смотрит вниз, улыбаясь мне, как будто я его самое драгоценное сокровище.

Я должна сказать и объяснить более подробно, чтобы заверить тебя, что я в здравом уме, даже если каждое действие, которое я сделала до этого момента, кричит о безумии; именно этот момент, запишите его, выделите, черт возьми, добавьте страницу в закладки, именно этот момент наконец-то фиксируется, с кем я жила, от кого беременна, и вскоре выйду замуж через две короткие недели.

Роман не нервный человек. Он не психически болен. Он не сломленный человек после печальных, несчастных событий, которые привели к тому, что его руки были покрыты кровью двенадцати женщин. Он настоящее зло. Сатана во плоти. Король обмана, паук в сети лжи, змея в траве, которая укусит, прежде чем ты ее увидишь. Роман является правителем этого ада, в котором пребывает моя жизнь.

Теперь настало время для моего объяснения того, как я оказалась там, где нахожусь сегодня… да, я знала это, когда моя челюсть была зашита, после того, как стала свидетелем, как он задушил моего дядю, не потребовалось бы ничего кроме как мое решение сбежать, что я легко могла сделать, его бы немедленно арестовали по нескольким обвинениям. Похищение, удержание против воли, изнасилование, покушение на убийство. Без труда. И, возможно, понимание этого, заставило меня остаться. Возможно, это была моя вина, ставшая причиной неосознанной потребности, которую я чувствовала, что заслуживаю нести эту… эту ношу за то, что меня привлекал такой человек, как Роман.

Разве красота Романа покорила меня, заставила меня закрывать глаза на признаки того, что он действительно монстр? Или это была моя наивная надежда на то, что я смогла бы полюбить его достаточно, поделиться своей непорочностью… Я верила, что кровь моей добродетели смоет грехи его прошлого?

Я не знаю почему. Я знаю только то, что не могла оставить его до тех пор, пока не найду причину, почему я настолько очарована им.

Я лгала ради Романа. Я покинула свою семью ради него. Поддерживала его, защищала, делала все, кроме одной простой вещи, я не защитила себя от него же, и не боролась со своей любовью к нему.

Это самый хреновый день, когда лежащий рядом мужчина, с которым ты счастливо просыпаешься; мужчина, которого ты любишь всем сердцем, - является мужчиной, в глаза которого ты смотришь и понимаешь, как сильно его ненавидишь, менее чем через восемь часов с тех пор как проснулась.

Сегодня утром, когда солнечные лучи проникали в комнату, я любила Романа. Целиком и бесповоротно. И хотя прошло меньше нескольких часов, менее одного дня, человек, которого я любила этим утром, - это тот же самый человек, которого я презираю всем своим существом сейчас.

С этого дня и все последующие я абсолютно готова. С меня хватит. Мне все равно, что, черт возьми, заставляет его злиться. Меня не волнует, откуда взялась агрессия внутри него, или какую несправедливость он пережил, превратившую его в грешника. Любые эмоции, которые я когда-либо испытывала к нему, которые смахивали на сочувствие, любовь, гордость, надежду, уважение или привязанность, становятся пустотой, не оставляющей ничего, кроме отвращения и чистейшей бесконечной ненависти. И пока не придет время… Я позабочусь, чтобы он не знал об этих чувствах.

Я буду улыбаться и продолжу изображать образец совершенно послушной невесты, и в последующем жены, всемогущего Романа Пейна.

Мой папа всегда говорил мне следовать своей интуиции. Я вырезала сердце и выбросила его в сторону отходов. Теперь… моя интуиция - это все, чему мне осталось следовать.

Глава 26

Роман

Она не смогла бы справиться с этим вечером лучше, даже если бы я заплатил и научил, как исполнять представление. Я осознаю, что снова и снова ударял ниже пояса тоном, достаточно тихим, чтобы только ее уши слышали о том, что Хизер не просто возвращается к своей роли в качестве моей собственности, но вместо этого она становится чрезвычайно достойным противником, одной из тех, кого я никогда не видел и не сталкивался ранее.