Романовы
Шрифт:
Александр Николаевич проявил себя достойным сыном и ревностным служакой, ни в каких оппозиционных стремлениях замечен не был, а при обсуждении вопроса о крепостном праве даже не пожелал определить размеры повинностей крестьян в пользу помещиков, на что в принципе отец был согласен. Но волею судеб именно ему пришлось начать ломку патриархальной системы Николая I.
Реформы начались с малого. Немедленно по воцарении Александр II поручил Собственной Его Императорского Величества канцелярии разработать форму нового образца и уже 9 апреля 1855 года утвердил рисунок нового гражданского «вицмундирного полукафтана». Император собственноручно исправил форму обшлагов — из круглых сделал их разрезными —
А вот решать серьёзные вопросы оказалось труднее. После падения Севастополя Александру II и многим в его окружении стало ясно, что Россия может навсегда потерять статус великой державы. Но обновление военно-технического потенциала было невозможно без создания современной промышленности и путей сообщения, изменений в системе образования, либерализации общественной жизни.
Главным препятствием оставалось крепостное право, у которого имелись многочисленные сторонники. Но в отличие от времени Александра I в правящих кругах империи к середине века сформировалась небольшая, но влиятельная группа чиновников — сторонников реформ во главе с братом царя великим князем Константином Николаевичем — морским министром, а затем председателем Государственного совета. В эту «команду», называемую противниками «красными бюрократами», входили Н. А. и Д. А. Милютины, А. В. Головнин, А. М. Горчаков, М. X. Рейтерн, П. А. Валуев — будущие александровские министры. Мраморный дворец (резиденция великого князя) и салон тётки государя великой княгини Елены Павловны стали своеобразными «клубами», где сановники и сам царь могли без ущерба для престижа и без особого церемониала встретиться с прогрессивно настроенными чиновниками и учёными.
В 1856 году Александр II заявил московским дворянам: «Существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным. Лучше начать уничтожение крепостного права сверху, нежели дождаться того времени, когда оно начнёт само собой уничтожаться снизу» — и просил «обдумать, как бы привести всё это в исполнение». Но дворянские представители от такого поручения пришли в «непритворный страх». Тогда царь пошёл обычным путём: в 1857 году был создан очередной секретный комитет. Но большинство его членов откровенно саботировали дело, и только под нажимом великого князя Константина комитет принял решение начать подготовку мер по «улучшению быта помещичьих крестьян» (речь шла о будущем освобождении крепостных без земли).
Самодержец мог бы приказать — но это означало грозить своему окружению. Он пошёл на хитрость: виленский военный губернатор В. И. Назимов с его подачи организовал обращение литовских дворян с просьбой дать им рассмотреть возможность освобождения их крепостных без земли (иначе губернатор грозил им введением инвентарей, то есть определённых государством размеров крестьянских повинностей). Царь одобрил «благие намерения литовских дворян» и велел образовать в Литве губернские комитеты для выработки реформы. Одновременно этот рескрипт сторонники реформы разослали по другим губерниям «на случай, если бы дворяне изъявили подобное желание».
Присланное «для сведения» царское мнение было воспринято как приказ. В России впервые началось гласное обсуждение возможности отмены крепостного права. Бывший декабрист, нижегородский губернатор А. Н. Муравьёв сам организовал и отправил царю просьбу местных дворян об образовании комитета.
Одни из помещиков боялись бунта; другие надеялись, что всё обойдётся. «Во всяком случае, новое положение вещей не может быть введено в силу ранее чем через год, а переходное состояние установлено в двенадцать лет. Таким образом, времени будет предостаточно, чтобы найти новые источники дохода в случае, если новый порядок уменьшит уже существующие, а покамест, считая годовой доход с каждого крестьянина в шесть рублей серебром, на тридцать тысяч крестьян выходит 78 тысяч рублей серебром в год. Однако, несмотря на столь великие вопросы, мы здесь продолжаем развлекаться, и карнавальная неделя, судя по всему, обещает быть блистательной: в понедельник — бал в Благородном собрании, в среду — у Эммануила Нарышкина; говорят, будут танцевать также у императора...» — сообщал майор гвардии Пётр Павлович Дурново проживавшему в Париже отцу в феврале 1858 года.
Работой комитетов руководил земский отдел Министерства внутренних дел во главе с Н. А. Милютиным, предложившим в том же году новый принцип реформы — освобождение крестьян с землёй. Государству нужен был самостоятельный мужик — исправный налогоплательщик; превращение же его в нищего батрака привело бы к всеобщему бунту. Царь идею поддержал, но помещиков обижать не хотел. 18 октября 1858 года Александр II заявил: нужен такой вариант реформы, «чтобы дать крестьянину немедленно почувствовать, что быт его улучшен, чтобы помещик немедленно успокоился, что интересы его ограждены, чтобы никакая власть ни на минуту на месте не колебалась бы».
Сопротивление проекту освобождения крестьян с землёй было отчаянным: на великого князя Константина писали доносы, Милютина вызывали на дуэль. Дело постоянно требовало высочайшего внимания: всякий раз, когда Александр II ослаблял свой нажим, реформа тормозилась. По свидетельству П. А. Валуева, монарх «с гневом, ударив по столу, сказал, что не позволит министрам противодействовать исполнению утверждённых им постановлений по крестьянскому делу». Но и царский кулак не всегда помогал — приходилось действовать уговорами: великий князь ездил в секретный (с 1858 года — Главный) комитет уламывать его членов.
Сторонники реформ опирались не только на теоретические аргументы. В 1859 году был проведён эксперимент — в полтавском имении царской тётки великой княгини Елены Павловны 15 тысяч крестьян освобождены с землёй.
Для подготовки проекта закона был создан специальный межведомственный орган — Редакционные комиссии, включавшие чиновников, экспертов (учёных, статистиков, экономистов, помещиков-практиков) из губернских комитетов. Протоколы заседаний и труды комиссий публиковались и рассылались по губерниям для получения замечаний. Результатом стал общий проект с различными вариантами реформы для разных регионов. Сопротивление же не ослабевало; противники реформы предлагали даже созвать представителей от «земли», чтобы ограничить царский «произвол».
Затем проект вновь обсуждался в Главном комитете и Государственном совете. Большинство совета было против, но Александр II 19 февраля 1861 года подписал его. Накануне четыре батальона пехоты и шесть эскадронов кавалерии были подтянуты к Зимнему дворцу, царь ночевал в другом крыле здания, а у подъезда наготове стояла карета на случай, если бы пришлось спасаться бегством. Государь боялся реакции и «своих», и крестьян: закон от 19 февраля был обнародован только через две недели, во время Великого поста, когда народ отошёл от масленичных гуляний. Этот день царь назвал самым счастливым днём в своей жизни.