Ромео во тьме
Шрифт:
К счастью, Ромео не пришлось долго мучиться, так как Мэйз был, все-таки, вполне прозорлив:
– Та-ак, кажется, я понял! – Мужчина с иронией улыбнулся. – Наш молодой гений испугался этого количества рукописей в кабинете, этой суеты по всему зданию и решил, что ему, с его творчеством здесь делать нечего, а надо ехать назад и записываться в деревенский литературный кружок. Верно?
– Доминик, я рад, что ты такой умный. – С облегчением выдохнул Ромео и развел руками.
Мэйз спрыгнул с подоконника, подошел к Ромео и тряхнул его за плечи.
Чистые как небесная роса, синие глаза глянули в его лицо. Мэйз почувствовал неожиданный прилив какого-то теплого, нежного чувства. Отцовского чувства?
Доминику было уже тридцать девять, он вполне мог бы быть отцом. Не такому взрослому мальчику как Ромео, но мог бы. В его уме мелькнула забавная мысль: может, ему на самом деле уже пора становиться отцом? Начинать нянчить такое же чистое, небесное существо и чувствовать свою кровь в нем? Абсурд!
– Ромео, сын мой! – Шутливо, басом сказал он. – Отбрось сомнения! Не пристало тебе сомневаться. У тебя есть талант, с этим никто не поспорит. Так зачем бесконечно сравнивать себя с чем-то тебе неизвестным? Откуда ты знаешь, что написано в этих рукописях? Может, там просто порнографический мусор, ведь мы и такое издаем. А ты пытаешься приладить его к себе. Если ты не рискнешь, то навсегда останешься только внутри своих сомнений. Коль ты бездарен, так лучше узнать об этом от других. От тысяч других. А не только от самого себя. И то, что ты талантлив, смогут тебе сказать только другие, а не ты. Но они должны увидеть то, что ты можешь. Только тогда они смогут тебе хоть что-то сказать. А пока это говорю тебе я. А то, думаешь, стал бы я с тобой время терять? Давай, присядь на диванчик, сейчас ты познакомишься со своим персональным литературным редактором и с моим исполнительным директором. С ней ты тоже сможешь работать, если захочешь.
Все-таки, Мэйз обладал каким-то секретом гипноза. Он умел в пару минут ввести человека в нужное состояние. Сразу после его слов отчаяние Ромео куда-то делось, и душа успокоилась. В конце концов, на свете точно есть один человек, который считает его способным. А это уже дорогого стоило.
Ромео погрузился в недра кожаного дивана, Доминик присел на подлокотник, достаточно широкий, чтобы служить креслом.
В кабинет забежала Эвелин, следом за ней вошла японка.
Это была необычайно высокая для японки женщина, лет тридцати двух. Она была одета в идеально подогнанный серый костюм.
Ромео почувствовал внутреннее неудобство оттого, что больше ничего о ней сказать было нельзя. Вообще ничего.
– Мисс Миюки Фукада, – громко представил ее Мэйз, – моя правая рука. Воплощение совершенного исполнительного директора!
Вот! Вот, что можно было о ней сказать. Она действительно была воплощением совершенного исполнителя. В ней совсем отсутствовала индивидуальность. На мгновение Ромео даже показалось, что он видел перед собой биологического робота, который только следует командам программы. Сам ничего не создает. Взять даже ее костюм. Он явно дорого стоил, но был шикарно безлик. Никаких украшений, никакой косметики. Ничего, что могло бы хоть как-то намекнуть на ее характер. От нее не пахло. Ничем. Безмятежная улыбка, которая царила на ее лице, искусно маскировала отсутствие эмоций. Доминик наклонился к уху Ромео и прошептал:
– Уникально не эмоциональная женщина. Невиданный фрукт для своей импульсивной нации. Как исполнителю – ей нет равных. Просто золото.
– Добрый день, мистер Мэйз, – она уважительно склонила голову, – добрый день, мистер Дэниелс. Наконец-то, мы с вами познакомимся. Мистер Мэйз уже много успел о вас рассказать по телефону, даже присылал нам кое-что из ваших работ. Очень талантливо. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы ваши работы получили признание.
Ромео смущенно зарделся:
– Большое спасибо, мисс Фукада.
– Миюки, для Ромео кабинет готов? – Спросил Мэйз. – Некоторое время ему придется поработать здесь с мисс Роккс и мисс Роуз. Надо подготовить рукописи для издания. Потом будем работать по обычной схеме. Координировать этот проект буду лично я.
– Кабинет? – изумленно повторил Ромео.
– Да, ты же не будешь сидеть целыми днями дома, да и нет смысла гонять секретаря и редактора туда-сюда. У нас полно помещений. Это ненадолго. Тебе не надо будет всю жизнь торчать в издательстве. Когда написанный материал будет полностью готов, ты сможешь уехать хоть в Тибет, чтобы продолжать писать. Так что, тебя устроит тот факт, что ты поработаешь здесь?
– Кабинет…– вместо ответа, с благоговейным восторгом выдохнул Ромео.
– Да, мистер Мэйз, кабинет для мистера Дэнилса готов. – Миюки ответила на заданный ранее вопрос.
– Хорошо, – Доминик встал с подлокотника и начал прохаживаться по комнате. – Тогда с завтрашнего дня все и начнем. Ромео, ты, надеюсь, взял с собой рукописи?
– Да. – Юноша кивнул на толстую папку рядом с собой.
– Мисс Роккс, возьмите их и начинайте набирать текст. И пригласите сюда мисс Роуз. Хорошо. Спасибо, мисс Фукада, что зашли познакомиться. Мы вас больше не задерживаем. А-а, вот что. Свяжитесь с маркетологами. Надо начинать работать над рекламной кампанией. Забросим им предварительную информацию, пускай пока думают. И вот… – он быстро подошел к столу, достал откуда-то свой портфель и извлек из него контракт, который Ромео подписал тогда, не глядя. – Вот это контракт. Ромео, ты ничего не хочешь в нем исправить? – Доминик повернулся к юноше и протянул ему листы.
Ромео отрицательно мотнул головой. Он даже не хотел читать этот контракт, так как все равно ничего бы в нем не понял. Вряд ли Мэйз хотел облапошить или закабалить его этим документом. По крайней мере, в голове Ромео даже не возникла подобная мысль.
– Окей. Мисс Фукада, передайте это, пожалуйста, в юридический отдел. Пусть зарегистрируют его под номером…. – он заглянул в раскрытый ежедневник на своем столе, – …а, вот, под номером 6871. Все. Спасибо.
Японка поднялась из своего кресла, вслед за ней вскочил и Ромео. Они пожали друг другу руки, и женщина, снова слегка поклонившись Мэйзу, покинула кабинет.
6.
– Ну что, не страшно? – Засмеялся Доминик.
Конечно, не страшно. Ни хорошенькая щебетунья Эвелин Роккс, ни японка со сложным именем, которое Ромео тут же забыл, ровно, как и ее лицо, ни пришедшая следом редакторша Ванесса Роуз, сдержанная и фатальная черноволосая красавица, не могли его напугать.
Три эти женщины были в его глазах куклами Мэйза, за ниточки которых он дергал, и они беспрекословно выполняли его распоряжения.
У Ромео, конечно, возникли кое-какие нескромные вопросы к Мэйзу, по поводу этих дам, но эти вопросы он смог бы задать ему только после третьей стопки текилы.
Пока Мэйз рядом, Ромео мог рассчитывать на полное содействие с их стороны. Это внушало уверенность. И, честно признаться, его мужскому самолюбию льстила мысль, что ему будут подчиняться две очень красивые женщины.
– Ромео, – назидательно погрозил ему пальцем Доминик, словно прочитав его мысли, – они не просто красивые женщины. Они очень квалифицированные специалисты. Моя работа, в некотором роде, понесет невосполнимый ущерб оттого, что я отдаю их тебе. Прошу тебя иметь это в виду. И не тратить время впустую на бессмысленную рефлексию.