Россия 2020. Голгофа
Шрифт:
— Кто ты такой? — спросил он по-русски. Все моджахеддины здесь разговаривали по-русски, кто-то хорошо, кто-то плохо, но все разговаривали по-русски. Потому что русский язык был единственным языком, который знали все и на котором можно было общаться.
— Я амир Марат Тайзиев из Казани.
— Я здесь амир.
— Потому я и спрашиваю у тебя — кто изнасиловал и убил ребенка? Кто издевается над людьми, будучи в гостях и не помня этого?..
Надо сказать, что состав отряда у амира был тот еще. Кавказские боевики — они, кстати, были еще хоть более-менее дисциплинированны и обладали определенным
А бачу, скорее всего, изнасиловал и убил Иса, его порученец. Он был афганцем, из Кандагара, а про Кандагар говорят, что голуби, пролетая над этим городом, машут только одним крылом. Говорили, что он подростком был бача бази [85] до того, как встать на джихад, и сейчас тоже предпочитал женщинам маленьких мальчиков.
Но выдать его на расправу местным он не мог. Потому что тогда он перестанет быть амиром, а станет бинанга, подлецом. И погибнет.
85
Гомосексуальной проституткой.
— Это земля правоверных. Я здесь не гость.
И амир услышал, как заволновался народ, словно бы ожил пчелиный рой. И это ему не понравилось…
— Это моя земля! — дерзко сказал чужак, который был ниже амира на голову. — Она была татарской и будет татарской. Ты не татарин, значит, ты гость. И ты должен соблюдать наш закон! Скажи мне, кто из твоих людей сделал харам — или я найду его сам!
И снова из толпы послышался шум, но теперь это были уже крики одобрения дерзким словам. И это было очень плохо…
Амир понял, что надо менять тактику.
— Люди, — крикнул он, — к чему эти речи, они попахивают асабийей и многобожием! Разве для этого вы освободились от неверных, чтобы тут же отпасть от Аллаха?! Клянусь Аллахом, мы все братья! Мы все молимся одному лишь Аллаху! И я оказался на вашей земле, потому что веду джихад!
— Да ты от Уфы сюда бежал, джихадист! — крикнул кто-то из толпы, и люди засмеялись.
Амир понял, что он теряет авторитет и контроль над толпой.
— Слышишь, что люди говорят? Ты ведешь джихад, сверкая пятками перед неверными! Должно быть, им очень страшно…
Амир нахмурился.
— А что сделал на пути Аллаха ты, чтобы упрекать меня?
— Я шел и иду по пути справедливости. И я говорю тебе: вот, мы пришли сюда и мы хотим справедливости! Отдай нам человека, который совершил харам, или мы возьмем его сами!
Моджахеды за спиной амира сомкнули ряды…
— Давай устроим шариатский суд… — сказал амир примирительно, — давай поступим так, как предписывает фикх.
— Аллах скор в возмездии, а у тебя уже было три дня, чтобы сделать шариатский суд, но ты его не сделал! Вместо того чтобы дать справедливость людям, ты пил харам, я это чувствую, даже не видя! Так пусть же теперь справедливость свершится
— Собака, ты угрожаешь мне?! — взревел амир Сайфулла и рванул из-за пояса пистолет.
Но у него был старенький, верный ПМ, который сделали племенные оружейники у него на родине, а у Марата Тайзиева был короткий и легкий десятизарядный «Глок», у которого нет предохранителей, которые надо выключать вручную. Это и решило все.
Он выстрелил в бородатое озверелое лицо ваххабита. Брызнули кровь, мозги, пахнуло парным мясом и вонью горелого пороха. Он перенес огонь и выстрелил еще дважды, свалив тех, кто слева. Потом из цепи моджахедов ударил один автомат или два, и толпа рванулась вперед…
Бандитов раскатали быстро и страшно. Буквально в хлам.
Как только прогремели первые выстрелы, разъяренная толпа рванулась вперед. Мстить за свое горе, унижение, изгнание, за бесправность и беспросветность. Кто-то из боевиков успел несколько раз выстрелить по толпе, что озлобило еще больше, кто-то и вовсе не успел, превратившись в кровавую лепешку, в упавшую на пол и растоптанную мясную котлету…
Из окон ударил пулемет, прямо в толпу, толпа шарахнулась как бык, покусанный оводом. Но кто-то, кто подобрался вплотную к зданию, в мертвую зону пулемета, раскурил и бросил бутылку. Оставляя за собой призрачный след искр, бутылка влетела в окно. Полыхнуло желтое чадное пламя, пулемет замолк, раздались радостные крики.
— Бей бородатых! — крикнул кто-то по-русски.
И хотя в толпе почти все были бородатые, все отчетливо поняли, о чем идет речь.
На окраине села, в новом, обшитом сайдингом мехпарке — вместе с мало кому нужной уже сельскохозяйственной техникой — стояли несколько бронетранспортеров и обшитых бронелистами и просто сталью машин, вооруженных пулеметами. Охрана была организована предельно плохо, только несколько мающихся от безделья «моджахедов». Экипажи машин в период затишья просто разбрелись по селу, никто не делал ни ремонт, ни профилактику. Механиками-водителями на БТРах вообще были в основном бывшие местные механизаторы, поскольку никто другой управлять БТРом просто не умел.
В здании, где сидел амир Сайфулла, нашли электронную книжку, которая принадлежала изнасилованному и убитому мальчику, в ящике стола. Это решило судьбу еще живых моджахедов, их казнили, за дефицитом патронов ударяя топором по голове. Тело амира Сайфуллы привязали за ноги тросом к машине и с криками поехали вокруг села.
Так полковник Марат Тайзиев вместо того, чтобы укрепить Восточный фронт новой Республики и провести успешную наступательную операцию против башкирских мунафиков и русистов, оказался предателем и мятежником…
Информация к размышлению
Продолжая, Шейх ибн Баз сказал: «И каждая страна, которая не правит по Шариату Аллаха и не повинуется законам Аллаха, то это Невежественное (Джахилийское) государство, Куффарское государство, Несправедливое и Нечестивое государство, ссылаясь на текст этого ясно изложенного аята. И обязанностью для Исламской уммы является испытывание гнева на это, и враждовать со всем этим, во имя Аллаха, и запрещено Исламской Умме, испытывать чувство любви к ним, и иметь связь и дружить с ними, до тех пор, пока они не уверуют в Одного Единого Аллаха и не будут править по Шариату Аллаха». На этом закончил Шейх ибн Баз.