Россия и мусульманский мир № 6 / 2013
Шрифт:
Озабоченность по поводу проблем нравственного состояния российского общества проявили и представители самой крупной конфессии страны – Русской православной церкви (РПЦ). В программных документах РПЦ и Совета муфтиев России отражена исключительная роль религии в формировании российской духовности. В связи с этим инициируется присутствие религиозных деятелей или религиозных программ в государственных образовательных, пенитенциарных и других учреждениях, а также в системе Министерства обороны РФ. Тем самым вопросы религиозной нравственности в стране начинают решаться в универсальном ключе. Более того, эту идею в той или иной мере пытаются реализовать и отдельные представители научной интеллигенции России. Их усилия в данном направлении уже дают результаты:
В связи со сказанным возникает ряд вопросов. В частности: может ли религиозная нравственность быть главным содержанием нравственности в обществе, объявившем плюрализм мировоззрений и идеологий? Насколько массовое сознание подрастающего поколения признает религиозность человека обязательным условием его нравственности? Склонны ли рядовые молодые мусульмане придерживаться строгих норм религиозной нравственности, исходящих из основополагающих сакральных текстов, или в условиях глобальных миграционных, информационных, культурных и иных процессов и перемен они будут искать иные пути адаптации к изменяющемуся миру?
Вопросы, касающиеся нравственных позиций рядовых дагестанцев, задавались в различных социологических опросах в 2004 г. (494 респондента), 2007 г. (451 респондент), 2011 г. (574 респондента, опрос только молодежной социальной группы). В 2011 г. опрос проводился среди молодежи Чеченской Республики (271 респондент) и Кабардино-Балкарской Республики (320 респондентов) с целью сравнительного анализа с результатами предыдущих исследований.
Прежде чем оценить приоритеты нравственных ценностей молодежи, необходимо проследить динамику ее религиозности. Так, по опросам, в Дагестане с 1996 до 2004 г. религиозность всех возрастных групп изменялась следующим образом: 1996 г. – 85%, 1998 г. – 84,1, 2000 г. – 82,5, 2004 г. – 79,1%. Религиозность молодежи в 2004 г. была равна 81,4%. Среди учащихся и студентов РД – 77,9%. В отдельных сельских районах эти показатели были намного выше. Например, в Казбековском районе по всем возрастным группам религиозность оказалась равной 100%. К 2011 г. этот показатель у дагестанской молодежи неожиданно сильно вырос и стал равным 95,0%. При этом показатель религиозности молодежи в Чеченской Республике в опросе 2011 г. оказался равным 97,7%, а в Кабардино-Балкарии – 77,4%.
Важным с точки зрения взаимоотношений религиозного и светского в молодежной среде является другой качественный показатель: насколько религиозное сознание склонно адаптироваться к новым явлениям жизни? Какова степень проявления фундаменталистских составляющих исламского сознания молодежи? По опросу 2004 г. в РД среди верующих 50,4% отметили свое желание исповедовать тот ислам, который был при Пророке Мухаммаде. В молодежном сознании этот показатель был выше: до 20 лет – 53,9%, от 20 до 29 – 50,7%. Противоположная точка зрения, которая ориентирует мусульманина к адаптации в новых условиях, была поддержана значительно слабее. Позицию «Исламская религия со временем должна меняться, так как меняется жизнь» в общей выборке поддержали всего 27,1% опрошенных. Эти две группы, обозначенные как «фундаменталисты» и «модернисты», в ответах на другие вопросы анкеты в целом подтверждали свои склонности к религиозному консерватизму или модернизму. В отдельных сельских районах этот, консерватизм был намного выше: Ботлихский район – 100% (до 20 лет), 86,7% (от 20 до 29 лет); Казбековский район – 75% (до 20 лет), 71,4% (от 20 до 29 лет).
К 2011 г. показатели «фундаментализма» у молодежи РД выросли. Косвенным доказательством этого является усиление в несколько раз за последние годы экстремистской деятельности молодежи, в частности, покушений на жизнь и здоровье представителей правоохранительных органов. Опрос подтвердил рост фундаменталистских настроений в молодежной среде. «Фундаменталистов» в общей выборке, по данным опроса, оказалось 72,2% («модернисты» – 9,1%). И здесь по отдельным районам показатели оказались значительно выше средних.
По этому пункту («фундаменталисты») чеченская молодежь опережает своих сверстников из Дагестана (86,7%). «Модернисты» здесь составили всего 3,5%. Молодежь Кабардино-Балкарии настроена более «модернистски»: «фундаменталисты» – 52,8%, «модернисты» – 30,1%. Общий показатель «фундаментализма» по трем республикам Северного Кавказа (РД, КБР, ЧР) оказался равным 70,1%, «модернизма» – 13,4%.
Казалось бы, приведенные данные однозначно предопределяют религиозное, более того, религиозно-фундаменталистское понимание, освоение нравственных ценностей. По другим данным опроса, гипотеза исключительно о религиозном характере нравственного сознания молодежи не подтвердилась. В ответах на вопросы о поведении респондента в конкретных ситуациях имело место противоречие с вербально общими оценками религиозных ценностей.
Первый же вопрос, который косвенно касается проблем нравственности, – это вопрос об отношении к нормам шариата. Как известно, по шариату безнравственно ходить женщине в светской одежде, нравственно иметь нескольких жен, безнравственно быть неверующим («самый благородный из вас перед Аллахом – самый благочестивый» (Коран, сура Худжурат), «те, кто не уверовали, подобны скотине бессловесной…» (Коран, сура 2, аят 171), безнравственно мужчинам и женщинам находиться на свадьбе в одном месте, играть музыку, танцевать, петь, пить спиртное даже в незначительных количествах и многое другое.
Согласно опросу 2000 г. (600 респондентов) в РД, 76,6% респондентов не желают стать гражданами Исламской Республики Дагестан. В 2011 г. молодежи РД был задан вопрос: «Как вы считаете, нормы шариата выше законов государства?» Ответили в общей выборке: «да» – 51,4%, «нет» – 17,6%; среди студентов светских учебных заведений: «да» – 42,1%, «нет» – 22,8%; среди исламских учебных заведений: «да» – 78,3%, «нет» – 4,3%.
В Чеченской Республике и Кабардино-Балкарии вопрос был задан в несколько иной форме: «Хотели бы вы стать гражданами исламской республики, где жизнь протекает исключительно по законам шариата?» Ответ «да» молодежь этих республик дала: соответственно 57,1 и 25,0%; «нет» – 8,1 и 73,9%. В общей выборке приоритеты шариата в трех республиках определяются ответами: «да» – 49,8, «нет» – 24,7%. Несмотря на остроту религиозно-политической ситуации в КБР, молодежь республики, как видно из данных опроса, лояльно относится к светским ценностям.
Одним из стержневых в определении нравственных императивов молодежи был следующий вопрос: «Как вы считаете… а) нравственным (честным, порядочным и т.д.) может быть любой человек, независимо от своего отношения к вере; б) нравственным может быть только верующий человек?» Ответы на этот конкретный вопрос также изменяют представления о преимущественно религиозной мотивированности поведения молодых людей, которые складываются по их ответам на общие вопросы, касающиеся их религиозных пристрастий. Как оказалось, число молодых людей, которые не считают религиозность человека обязательным условием его нравственности, намного больше, чем группы с противоположной позицией.
В общей выборке (КБР, ЧР, РД) позитивно оценивающих роль нерелигиозных ценностей в нравственной идентичности человека оказалось 58,1% против 24,1%. Это хорошая установка для успешной толерантной адаптации молодых людей в сложном, противоречивом пространстве нравственных ценностей современной России. Нужно отметить, что в разрезе республик в ответах на данный вопрос имелись различия. Так, светская оценка в данном вопросе у дагестанской молодежи оказалась равной 57,7% (религиозная – 22,6%). Эти показатели на уровне средних. Крайние позиции обозначены у молодежи ЧР и КБР. В ЧР соответственно 44,2% – «светская ориентация», 45,6% – «религиозная». В КБР соответственно 70,2 и 11,7%. Необходимо также отметить, что в ответах на данный вопрос значимых различий между старшим поколением и молодежью не наблюдается.