Россия: власть и оппозиция
Шрифт:
Я люблю людей, которые оказались включены в эту затею. Я думаю, что у них, по крайней мере, были очень искренние побуждения, но они действовали неадекватными средствами. Неадекватность, состояла в том, что этим людям казалось: сначала нужно решать какие-то силовые проблемы, а потом заниматься идеологией, концепцией, средствами массовой информации. Моя позиция была совершенно другой. Я всегда считал и считаю, что даже если для стабилизации и понадобятся силовые методы, а я не исключаю этого, но если нет идеологии, нет оргструктуры, информационных систем, нет адекватного понимания процессов, то все эти силовые методы — это груда железа на улицах, и ничего более. Власть — это власть идей, знаний, умений влиять на общество, это совсем не сила, это очень сложное понятие. Даже у Эсхила есть такие понятия: сила и власть, отдельно.
— Всем нам до сих пор не дают покоя события, первого мая в Москве. Сергеи, Ервандович, насколько вероятно
— Второй сценарий более вероятен. Я вижу некое сходство с теми событиями, которые происходили перед ГКЧП, того, что происходит сейчас. Это эмпирическая закономерность, выявленная обычным путем… Политический лидер, инициировавший референдум и не победивший на нем стопроцентно, сразу после этого референдума теряет контроль над ситуацией. Горбачев после 17 марта 1991 г. получил как бы в довесок (СССР, и то не в полном, составе, Ельцина, президентские выборы в России. И сразу же, в марте, он потерял контроль над ситуацией. А к 25 марта начались такие расколы в его команде, такие противопоставления друг другу, диаметрально противоположные взгляды на пути выхода из сложившийся ситуации, что ГКЧП был неотвратим. Горбачев не решал проблемы, власть постепенно уходила от него, переходила к другим людям, а они, не желая терять эту власть, начинали дистанцироваться от Горбачева. То же самое произошло с Ельциным. Ельцин провел референдум и стопроцентно на нем не выиграл. Что означал бы стопроцентный выигрыш для него? Если бы более пятидесяти процентов списочного состава проголосовали против депутатского корпуса? Если бы все регионы равномерно проголосовали за него, за Ельцина? Если бы это голосование было на 5–7% более убедительным по сумме? Но не произошло ни первого, ни второго, ни третьего. Он получил очень сомнительную победу.
Фактически референдум подтвердил то, о чем мы говорим: общество расколото объективно, причем этот раскол вертикальный, проходящий через все слои общества, от высших до низших. Такой тип раскола, в принципе, неснимаем. Он снимается только после мощных коллизий. Но Ельцин не только не работает на снятие его, он продолжает работать на раскол. Он все больше смещается к краю, к Бурбулису, Шахраю и т. д., а это означает, что другие силы все больше отходят от него и смещаются к другому краю. Этот разрыв, трещина в обществе усиливается, углубляется. Ельцин продолжает проводить реформы, хотя совершенно ясно, что эту формулу развития как минимум 30 млн. человек не приемлют. Ни в какой стране мира реформы не продолжают, если они не могут проводиться демократическим путем.
Узнав о результатах референдума, думающие люди в команде Ельцина восторга не испытывали. Я это знаю достаточно точно. Они поняли, что получили то, они называют «красный пояс», то есть коренные области России, глубинку, которая проголосовала против Ельцина, что они получили мощную оппозицию не только коммунистов, но и всего аграрного населения страны, то есть держателей сельскохозяйственных ресурсов, они получили мощную оппозицию в так называемых «Республиках в составе России». Это были очень тяжелые предзнаменования. И тогда была сделана конвульсивная попытка установить в стране диктатуру.
Фактически это был ГКЧП-2. Но реально он состоялся не когда Ельцин объявлял «ОПУС», особое положение по управлению страной — реально ГКЧП-2 состоялся 1 мая. Совершенно ясно, что события были инспирированы. Почему ясно? А потому, что 9 мая те же люди выходили на те же площади и так же шумели, но ведь ничего не произошло. Почему? Потому, что ВС России, Моссовет, определенные политические силы в стране сумели добиться беспрепятственного прохода народа к своим святыням. Немедленно после этого стало очевидным, что нет хулиганов, нет бандитствующих красно-коричневых, а есть наши сограждане, со своими убеждениями, которые мы можем разделять или не разделять, но которые обязаны уважать. Со своими праздниками со своими ценностями.
Первого мая было сделано все, чтобы взорвать ситуацию. Чтобы пролить кровь. Лично Лужков отдавал приказы по кровавой расправе с демонстрантами. В этом виновны определенные деятели МВД, хотя должен сказать, что МВД России в целом эту ситуацию не поддержало. Задним числом Ерин пытался сделать вид, что он к этому относится положительно. А во время событий, он этого не поддерживал. И когда потом, 9 мая, ситуация оказалась подконтрольной МВД России, Куликову, события протекали мирно. Так что основная ответственность лежит на московском ОМОНе и лично на Лужкове.
Но за ними, конечно, стояли радикальные круги и окружение президента, которым казалось, что они смогут навести порядок, в стране, спровоцировав эту ситуацию. Масштаб сопротивления народа, вышедшего 1 мая с мирными целями, был настолько велик, что испугал даже американских специалистов, занятых мониторингом событий в России. Они начали говорить: «Нет, не надо. Пусть этот зверь умрет сонным, не надо
Собрали Конституционную ассамблею, которая началась скандально, какими-то побоями несогласных депутатов, затыканием ртов, а закончилась как говорильня и ничего не дала. Теперь они пытаются провести закон о выборах. Но это ни к чему не приведет. Они цинично заявляют, что подкупят депутатов, дадут им взятки, дадут такие социальные льготы, что депутаты перейдут на их сторону.
После этого даже те, кто хотел, может быть, поддержать так называемых демократов, тоже отходят в сторону. Слишком все очевидно. Такие вещи делаются тихо, а они объявляют об этом с экрана. Что будет теперь? Будет двоевластие, и сегодняшняя власть попытается решить проблемы страны. Дай ей Бог, если она сумеет это сделать. Я был бы в восторге, если Ельцину удастся построить такую экономику, о которой он все время говорит, — «социально ориентированную». Социально ориентированная рыночная экономика с блокированием гиперинфляционных процессов, приостановкой субсидий, недопущением безработицы и выполнением предвыборных обещаний. Если Ельцин попытается осуществить такую реформу, я считаю, никто не должен ему в этом мешать. Но это уже из разряда чудес.
Если Ельцин начнет реализовывать свои предвыборные обещания, а цена их — 1,5–2 триллиона рублей, — он немедленно вызовет гиперинфляцию. Если Ельцин хочет стабилизировать рубль, он должен прекратить субсидии и субвенции регионам и отраслям. Но тогда он немедленно получит массовую безработицу и недовольство регионов. Если Ельцин хочет создать социально ориентированную экономику, он должен бороться с безработицей. А если он будет бороться с безработицей, то не сможет проводить шоковые реформы, он же продолжает это делать. Тут все — клубок противоречий. И существующий режим будет запутываться в этом клубке все лето. Токийская встреча провалится, это совершенно ясно. К осени состоятся соответствующие собрания представительной власти, политический кризис войдет в новую фазу. Но я хочу предупредить представительную власть, ведь сложившаяся ситуация и для нее — страшный знак, несмотря на то что даже при таком обнищании треть его населения все же проголосовала за Ельцина. Предположим, власть перейдет из рук в руки. У той, второй половины власти тоже достаточно сил, чтобы. блокировать процесс. Общество раскалывается, и в тех или иных формах возникает острый социальный конфликт, снять который смогут только новые политические силы. Боюсь, что такие силы придут к власти не на выборах.
— Сергей Ервандович, люди, сегодня находящиеся на вершине, в той или, иной степени дискредитированы. Оппозиционеры, от Стерлигова до Анпилова, тоже не имеют массовой поддержки народа, Существует ли вероятность, что в ближайшее время придет совершенно новый, неизвестный политик, либо это будет навязанная сверху фигура типа Руцкого?
— Думаю, надо быть осторожнее с мнением, — что оппозиционеры не имеют авторитета в обществе. Это и правда, и нет. Но в целом они сумели отработать определенную идеологическую концепцию, черно-белую, с определенными героями в пределах этой концепции (а это серьезный аргумент, пусть не устраивающий меня внутренней логикой). И они успели завоевать поддержку десятков миллионов людей, открыто проголосовавших против Ельцина, то есть за них. Другое дело, что они совершенно не могут воспользоваться этой поддержкой. Революция становится народной, перерастает своих вождей. Дело не в том, что революция больше не нуждается в них. Революция не отказывается от людей, пока они не понимают, что уже ничего сделать не могут. Пока революция нарастает, на ее гребне будут идти одни и те же люди. Но когда этот гребень столкнется с процессом, которым люди не смогут управлять, они будут отброшены в сторону. Не будем предвосхищать события, но все же кто-то из прежних лидеров останется.