Ротмистр Гордеев
Шрифт:
– Вы сказали, что ваш мир всё-таки не до конца похож на этот, – с надеждой произнёс Николов.
– Так и есть. В моём мире люди дерутся с людьми, у нас нет демонов, вампиров или тех же домовых. Во всяком случае, мы их не видели. Мы не знаем магии и во всём полагаемся на технический прогресс. Например, я служил в особом роде войск, который должен десантироваться в глубокий тыл неприятеля.
– Почему десант называется воздушным?
– Потому что нас доставляют по воздуху на самолётах или вертолётах.
– Простите, на чём?
– Самолёты
– Какое ещё оружие есть у вас?
– Например, атомные бомбы, с помощью которых можно стирать с лица земли огромные территории. Первыми их применят американцы. САСШ.
– Кто?! – удивляется он.
Пока что САСШ, то есть Северо-Американские Соединенные Штаты не считаются могучей сверхдержавой, их золотое время наступит с Первой мировой.
– Да-да, именно они. Кстати, ударят бомбами по Японии. Это произойдёт в тысяча девятьсот сорок пятом году. Будут уничтожены два города – Хиросима и Нагасаки.
– У нас… то есть в вашей России тоже есть такие бомбы?
– Они появились чуть позже.
– Слава богу! – крестится он.
У меня для него ещё много новостей, но, боюсь, Николову будет сложно переварить всю эту бездну информации. Представляю, каким шоком станут для него известия о революциях, расстреле императора и его семьи, Первой мировой, Гражданской, Великой Отечественной, создание и распад Советского Союза… Да тут любая крыша набекрень съедет.
– Кто победит в этой войне? – задаёт контрразведчик самый важный для него на этот момент вопрос.
– В моей реальности войну выиграли японцы. Произойдёт это в будущем году.
Крайне сложно управляться со всеми этими временами то в прошлом, то в будущем, но пока мне удаётся.
– Позор! – гневно восклицает он.
К несчастью, далеко не последний, но об этом потом. Если он захочет меня выслушать, конечно.
– Знаете, мне очень тяжело чувствовать себя в чужом теле, – признаюсь я. – Как вы верно заметили, я сыплюсь буквально на мелочах. Можно ли мне каким-то образом совместить моё сознание с сознанием настоящего Гордеева?
– Не уверен, что вам это действительно нужно. Вы потеряете себя, вместо вас может сформироваться третья личность, и ещё неизвестно, какой она будет. Не удивлюсь, если вообще сойдёте с ума. Так что оставайтесь собой, Алексей Петрович, принимайте новое тело с его достоинствами и недостатками. И да… Вы ведь не зря так долго размышляли, стоит ли вам открыться… Наверняка собирались в случае чего ликвидировать нас с Кузьминым. Не спорьте, Алексей Петрович, вы профессионал, поэтому просчитывали все варианты, включая физическое устранение. Так вот, могу вас заверить: ваша тайна дальше меня не уйдёт, а я…
Договорить Николов не успел. Из придорожных кустов вылетела стрела и впилась в шею шофёра.
Глава 17
Осиновая стрела ещё дрожит в шее Кузьмина, а кожа его и плоть сперва вокруг стрелы, а затем и далее, пузырятся и рассыпаются чёрным прахом, оставляя за рулём белоснежный скелет в форме Кузьмина. На Николова страшно смотреть: нет ничего хуже для офицера, чем потеря своего подчинённого. Даже на войне. Машина глохнет и останавливается. Испуганно ржёт моя коняшка и бьёт копытами, норовя сорваться с привязи. Что ж тебя так перепугало, милая?
Ответ не заставляет себя долго ждать. Треща, расступаются кусты перед гигантским телом очередного демона. На нас лезет какая-то губошлёпая гигантская обезьяна, заросшая длинной густой чёрной шерстью – не то горилла-переросток, не то недоделанный Кинг-Конг. Хочется громко заорать «мама» или вдарить по гаду из «солнцепёка».
Обезьянища, глядя на нас с Николовым, ржёт так, что верхняя губища закрывает демону глаза. Демону-демону, не сомневайтесь: мой амулет вполне определённо реагирует на появление чудища.
Рву из кобуры наган. Ж-бах! Ж-бах! Ж-бах! Вижу, как серебряные пули попадают в тело недо-Кинг-Конга, но никакого вреда они ему не приносят. Он их, конечно, чувствует, потому что пытается отмахиваться, словно от жалящих ос, ревёт от ярости и кидается на нас с диким хохотом.
– Стреляйте, господин полковник! – ору я, продолжая жать на спусковой крючок нагана.
Демон уже в паре шагов от машины. А у меня в стволе последний патрон.
– Бесполезно, ротмистр! – кричит в ответ Николов. – Это Хихи! Единственный шанс его одолеть – рассмешить.
Николов проворно выпрыгивает из автомобиля, я – следом за ним. Демон с рёвом отбрасывает автомобиль с дороги. Теперь нас от чудовища отделяют всего несколько шагов.
– Что? Анекдот, что ли, ему рассказать? – спрашиваю я, гадая, куда лучше пустить последнюю пулю: в себя или в демона.
– А вы знаете японские анекдоты? Боюсь, наших он просто не поймёт, – мрачно отвечает Николов.
Горилла-переросток уже совсем рядом. С хохотом, леденящим душу, он пытается достать нас с контрразведчиком своими когтями. Уклоняемся просто чудом, и то только потому, что нас двое, и чудовище не решило, кого из нас уконтрапупить первым. Зубы демона щёлкают в опасной близости от моего лица, обдавая смрадным дыханием, маленькие красные глазки полны нечеловеческой ярости.
Была не была! Корчу рожи, стараясь выглядеть как можно уморительнее. Это не то, когти гигантской обезьяны распарывают мне китель всего в нескольких миллиметрах от кожи. Николову удаётся отвлечь монстра на себя, и тварь ненадолго оставляет меня в покое. Теперь уже несладко приходится контрразведчику, долго он не продержится. Монстр на удивление ловок, несмотря на приличные габариты и немаленькую массу. Да и силой его не обидели, вон как легко и просто сковырнул с места наш автомобиль.
И как же мне рассмешить эту мартышку? Палец показать, что ли? Была у меня подруга во времена курсантской молодости, так та хохотала, стоило мне лишь открыть рот. Вот бы у них с этим демоном было бы много общего…