Рождение Зимы
Шрифт:
Тан Танов заворчал и сел. Он облизнул пересохшие губы, и привкус во рту был отвратительный, зря он вечером столько вина выпил.
— Принеси мне воды, — приказал он.
Слуга повернулся и вышел из огромной палатки. С ним исчез и свет. Какое-то время Гривен сидел с закрытыми глазами, прислушиваясь к шороху тяжелой парусины, которую шевелил ночной ветер. Очень хотелось спать. В темноте он обернулся простыней и поднялся на ноги, не очень уверенные, и так и стоял, пока не вернулся лакей, по виду еще более взволнованный, чем прежде (наверное, понял, что лампу нужно было бы оставить). Он подал хозяину
— Подай одежду.
Слуга торопливо поднял с тюфяка Верховного Тана плащ с капюшоном. Они были высоко в горах земель Даргеннан-Хейга, и высота добавляла холода осенним ночам даже здесь, на юге. Гривен накинул плащ на плечи, потом взялся за отделанные золотом края и стянул его на груди. Короткий, непроизвольный озноб пробежал по его телу, и он надул щеки. Неловко наклонившись, он натянул сапоги, их кожа тоже была холодной и жесткой.
— Так, что за сообщение?
— Вас ждут возле палатки совета.
— Тогда свети мне.
Верховный Тан опять передернул плечами, будто стряхивая остатки сна. Ханн кивнул, и Гривен вслед за ним вышел на склон. В юные годы сон легко соскальзывал с него. На шестом же десятке казалось, что сна требуют все его кости. Да и холодные ночи вдали от уюта родного дома изматывали.
Небольшие костры его армии усеивали все ближайшие склоны. Из толпы, собравшихся вокруг палаток доносились еле различимые голоса. Гривен поднял голову и обвел взглядом темные контуры осажденного форта. Там тоже светилось несколько огней.
Вход в палатку совета освещали два закрепленных на высоких металлических держателях факела. Ветер подхватывал языки пламени и мотал их из стороны в сторону. Рядом с факелами стояли стражники, бодрые и бдительные, хотя заступили на пост уже давно. Кейл, Мастер Щита Верховного Тана, тоже был тут. И высокий, темноволосый мужчина, должно быть, вестник. Гривен, не взглянув на них, вошел в палатку и сел в деревянное кресло с высокой спинкой.
— Теперь зови их, — приказал он лакею.
Первым появился Кейл, в мерцающем свете он выглядел усталым. Такое лицо, как у него, наверное, вырезают из горных гранитов Эйт-Хейга. За ним вошел вестник: молодой человек, как теперь разглядел Гривен, вероятно, лет двадцати пяти, не больше. Красный значок на груди — скрещенные меч и копье — выдавал в нем наемника королевского дома Дорнак.
Гривен поскреб подбородок и зевнул. Посланник стоял перед ним, шныряющие глаза выдавали его неуверенность. Кейл, как всегда, представлял собой немую статую, только наблюдающую.
Гривен начал:
— Итак, вы выдернули меня из постели, тогда как мои старые кости жаждут покоя. Дело должно быть действительно очень важным и совершенно безотлагательным. Давайте же послушаем, о чем идет речь.
Вестник коротко дернул головой в некоем подобии поклона:
— Меня зовут Джайн Т'ерин, капитан сотни Дорнака. Я нахожусь здесь без ведома людей Даргеннана из форта и говорю один за всех.
— Даргеннан-Хейга, — спокойно поправил Гриван. — Они все еще обязаны почитать меня, хоть и забыли об этом.
— Как скажете. Они воюют по своим причинам, я и мои люди — по своим. Мы удерживаем против вас форт три недели, и могли бы держать еще три, но, кажется, это бесполезная борьба. Ваши армии ищут тана Даргеннан-Хейга
Гривен приподнял брови:
— А чего ищете вы? Получить безопасный проход обратно в ваши земли или обменять золото Даргеннан-Хейга на мое?
Джайн Т'ерин еле заметно улыбнулся, теперь он совсем успокоился.
— Если вы пообещаете моим людям безопасность в том, что последует, я передам вам форт. Кроме того, мы могли бы поступить к вам на службу, если пожелаете. Или вернемся на родину.
— Игрин, как всегда, недальновиден. Кажется, он даже верность не способен купить. — Гривен некоторое время рассматривал вестника. — Ты слишком молод, чтобы вести за собой отряд вооруженных людей, но, оказывается, достаточно зрел, чтобы видеть, как должна закончиться эта битва, и попытаться вывести из нее своих людей в безопасное место. Кроме того, полагаю, нужна некоторая смелость, чтобы предстать передо мной.
Верховный Тан на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их, то встретил пристальный взгляд Т'ерина, и лицо у того теперь было жесткое и решительное.
— Я отвечу тебе, — заговорил Гривен. — Ты взял монету у моего врага, и твои люди рядом с ним за этими стенами, которые я поклялся разрушить. Игрин ок Даргеннан-Хейг обманулся, когда отверг присягу мне и попробовал отказаться от обязательств его Крови перед моей. Он удерживал у себя налоги, которые по праву принадлежат мне; полагаю, здесь нет ничего другого, кроме жадности. Он дает убежище пиратам и бандитам, которые охотятся на торговцев Веймаута и Тал Дира, а украденные товары попадают в его казну. Когда же я требую компенсации, он не признает моей власти и заключает в тюрьму моего Казначея. Золото, на которое он купил тебя и твоих людей, мое, продажный солдатишка.
Где бы он ни укрылся, в пещере или лачуге, не важно, мои войска скоро достанут его, и он узнает цену предательства. Как узнают все, кто пойдет против меня. От этого форта, что сейчас высится над нами, я не оставлю камня на камне. Ни один из тех, кто сейчас там, за стенами, не увидит рассвета после того, как я их снесу. А тебя приведут и поставят передо мной, с отрубленными руками и выколотыми глазами. Я сам распотрошу тебя и пошлю твою голову в Дорнак, твоей родне.
— Но… — Джайн запнулся, — я же отдам тебе Ан Каман. Тебе не нужно будет проливать кровь своих людей…
Гривен хрипло рассмеялся.
— Ты думаешь, Верховный Тан настолько слаб, напуган или мягок, что его беспокоит чья-то кровь? Или Дорнак так легко забыл характер Истинной Крови? Даже если мне придется плавать в крови собственных людей, я все равно любую живую тварь, что сейчас обретается в стенах форта, увижу мертвой у своих ног. Возвращайся и скажи своим людям, что им нечего ждать от меня, кроме скорой отправки в Темный Сон.
Наемник развел руками и хотел что-то сказать, но не успел он заговорить, как Кейл схватил его за руки и вытолкал из палатки. Верховный Тан вздохнул и сполз поглубже в кресло. Когда вернулся Ханн, Гривен взмахом руки отослал его.