Рожденные побеждать. 10 ключей к пониманию, почему одни люди добиваются успеха, а другие нет

Джеймс Мюриэл

Каждому нужны поглаживания, и если человек недополучает поглаживаний позитивных, он часто провоцирует окружающих на негативные. Дети могут проказничать или не слушаться, провоцируя родителей на пощечины, брань и унизительные высказывания. Супруги принимаются ныть, тратить слишком много денег, поздно вставать по утрам, флиртовать, пьянствовать, нарываться на ссору или провоцировать конфронтацию каким-либо другим способом. То же относится и к обстановке на рабочем месте ^[ [51] ^]. Работники могут затягивать сроки выполнения работ, совершать ошибки, наносить себе травмы. Исследования показывают, что если рабочая обстановка

эмоционально стерильна, лишена чувств, то производительность падает и возникают конфликты. Похоже, и детям, и взрослым требуется хоть негативное внимание, чем никакого внимания вовсе.

51

См. Dorothy Jongeward and Contributors, Everybody Wins: Transactional Analysis Applied to Organizations (Reading, Mass.: Addison-Wesley, 1973), с. 76–78.

Обесценивание и негативные поглаживания

Если родитель обесценивает чувства и потребности ребенка, это препятствует здоровому развитию. Обесценивание – это либо отсутствие внимания, либо негативное внимание, которое эмоционально или физически ранит человека. Ребенок, которого игнорируют или который получает только негативные поглаживания, принимает сообщение «ты – не ОК». Человек, которого игнорируют, дразнят, унижают, физически оскорбляют, обзывают или высмеивают, в каком-то отношении теряет свою значимость. Этого человека обесценивают. Обесценивание всегда отягощено скрытым оскорблением.

Многие формы обесценивания связаны с решением проблем. Обесценивание происходит, если: (1) сама проблема не воспринимается всерьез (например, если мать смотрит телевизор, когда ребенок плачет); (2) отрицается важность проблемы (начальник говорит: «Вы воспринимаете это чересчур серьезно. Это не настолько важно»); (3) отрицается возможность решения («Ничего не поделаешь, если муж – изменник»), или (4) человек отрицает свою способность справиться с проблемой («Да, я раздражительный, но ничего не могу с этим поделать. Это не моя вина») ^[ [52] ^].

52

Jaqui Lee Schiff with Beth Day. All My Children (New York: M. Evans, distributed in association with J. B. Lippincott, 1971), с. 210–211.

Если жена задает мужу честный вопрос: «Милый, когда тебя ждать домой к ужину?», – а муж напыщенно отвечает: «Когда приду домой – тогда ты меня и увидишь», – это обесценивание. Значимость супруги умаляется скрытым сообщением «ты ничего не значишь». Вероятно, она будет обижена этой ядовитой трансакцией.

Обесценивание всегда причиняет боль. В отношениях между родителями и детьми оно ведет к нарушениям личности – создает неудачников. В отношениях между взрослыми оно приводит к несчастливым отношениям или подпитывает деструктивные или «никуда не ведущие» сценарии.

Как мы уже видели в случае Сюзан, игнорирование – катастрофический способ обесценивания маленького ребенка. Немного похож на него случай Эрла. В детстве родители редко говорили с ним напрямую. Однажды, отчаянно жаждая непосредственного контакта с ними, он пробил дыру в стене своей спальни бейсбольной битой и стал ждать родительской реакции. Никакой реакции не последовало: родители проигнорировали его поступок. На следующий день он подслушал, как мать говорила отцу: «Эрл, должно быть, упал и врезался в стенку. В ней появилась дыра». Неоднократные случаи игнорирования настолько извели мальчика, что он стал психотиком.

Результаты недостаточного контакта могут быть перенесены во взрослую жизнь.

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ

Говард

был единственным ребенком в семье. Когда он родился, его матери исполнился 41 год, а отцу – 58. Он рос в 14-комнатном доме на участке земли в два акра, полностью изолированном от соседей. Говард описывал своих родителей как людей холодных и высокомерных. Хотя в случае абсолютной необходимости они прикасались к нему, спонтанных проявлений любви, например в виде порывистых объятий, никогда не случалось.

Став взрослым, Говард не желал прикасаться к своей жене и детям. Он рационализировал свою холодность, заявляя, как некогда его отец, что «публичное проявление эмоций – это дурной вкус», или говоря жене: «Не целуй меня при детях, Элис. Бог знает, что они могут подумать!»

Говард был учителем, но испытывал дискомфорт в обществе людей и избегал их при любой возможности. Он отказывался встречаться после занятий с учениками и их родителями, избегал собраний учителей и описывал себя как человека, «не способного ни к каким достижениям».

Недостаточность прикосновений в детстве Говарда внесла свой вклад в его непродуктивный сценарий. Он действительно топтался на месте, пока не выяснил, что надо дарить и принимать поглаживания. Когда он научился этому, улучшилась и его семейная жизнь, и профессиональная.

Родители игнорируют своих детей и уклоняются от поглаживаний по многим причинам. Чаще всего это происходит потому, что в детстве они сами недополучили поглаживаний и научились «держать дистанцию».

Другие родители, зная о своей гневливости, пытаются держать «руки за спиной» в качестве защитного механизма, – дабы «не вышибить из ребенка дух». Как выразился один отец, «я боюсь, что, если прикоснусь к дочери, я убью ее. Однажды, когда мой папаша вышел из себя, он выбросил мою сестру из окна. У нее треснул череп, и она так и не оправилась после этой травмы».

Третьи родители игнорируют своих детей, потому что их возмущают сами дети и связанная с ними ответственность. Исследования показывают, что каждый год в Америке рождается не менее 700 000 нежеланных детей ^[ [53] ^]. Многих из этих детей родители так и не принимают, и они живут в эмоциональном климате враждебности и отверженности.

Одна мать так описывает эмоциональный климат, который она создала, потакая своим мстительным реакциям на сына Дибса, 6-летнего шизофреника, которому был поставлен диагноз умственной отсталости, несмотря на то, что коэффициент его интеллекта составлял 168 баллов:

53

Planned Parenthood Report, published by Planned Parenthood World Population, 810 Seventh Ave., New York, 10019, Vol. 1, No. 5 (June–July 1970), с. 3.

«Он – ребенок, которого очень трудно понять. Я пыталась. Честное слово, пыталась. Но потерпела неудачу. С самого начала, когда он был еще младенцем, я не могла его понять. До Дибса я не была знакома с детьми. У меня не было никакого реального женского опыта общения с детьми или младенцами. Я представления не имела, какие они, – в смысле, каковы они как личности. В биологическом, физическом и медицинском смысле я все о них знала. Но Дибса я никак не могла понять. Он был для меня вечной головной болью – сплошным разочарованием с самого его рождения. Мы не планировали заводить ребенка. Его зачатие было случайным. Он расстроил все наши планы. У меня ведь складывалась профессиональная карьера. Муж гордился моими достижениями. Мы с мужем были очень счастливы, пока не родился Дибс. А когда он родился, он оказался совсем иным, таким большим и уродливым. Такая большая, бесформенная тварь! И совершенно неотзывчивая. В сущности, он отвергал меня прямо с момента рождения. Он каменел и начинал вопить, как только я брала его на руки!..