Ртуть
Шрифт:
Благодаря связям тестя Жак постепенно становится все ближе к королевскому двору и завязывает полезные знакомства с придворными и слугами, последовавшими за дофином в Бурж. Некоторые из них пошли на это ради собственной выгоды, другие – из чувства патриотизма. Среди них есть коммерсанты, чиновники и судьи. И чем больше состоятельных приверженцев дофина находит прибежище в Бурже, тем более реальной становится давняя мечта Жака Кера о торговле с Востоком.
2 июня 1422 года дофин Карл и Мария Анжуйская, дочь королевы Сицилии, сочетаются браком в Туре. Поддержать брачующихся приезжают многие буржские торговцы, в том числе и Жак Кер. Он знаком с некоторыми
– Друг мой, вы же знаете, что любой купец радуется такому притоку денежных гостей, – говорит Жаку один явно осчастливленный торговец. – А эта свадьба важна еще и потому, что нашего дофина должны видеть его подданные. Союз с дочерью нашей соседки, вдовствующей герцогини Анжуйской, без сомнения, упрочит его положение – по крайней мере, в этой части его владений.
Жак тоже считает, что дофину необходима широкая поддержка французов, если он хочет, чтобы они признали его своим королем.
Празднования продолжаются три дня. И в один из них Жак с изумлением узнает, что за ним послала королева Иоланда. Последние два года после их встречи она проживает в своем владении, герцогстве Прованс, и, по-видимому, лишена полноты информации о ситуации при дворе в Бурже. Иоланда все так же красива и величественна – спокойное, почти ничего не выражающее лицо и бездонные голубые глаза, озаряемые легкой улыбкой. И из своего мечтательного забытья, в которое он погружается каждый раз при лицезрении этой необыкновенной королевы, Жак выходит только тогда, когда она сама подает ему руку и произносит без всякой преамбулы:
– Мой дорогой Кер, я безмерно рада нашей встрече. И я уверена, что могу всецело положиться на ваше честное и непредвзятое мнение о тех придворных, что окружают моего зятя в Бурже.
Прямота ее вопроса немного обескураживает Жака. Но благодаря своему природному любопытству он всегда начеку. Жак прекрасно понимает, кто составляет окружение дофина, но сейчас он – молодой двадцатидвухлетний человек – беседует с одной из самых выдающихся женщин своего времени. Может ли он разговаривать с ней искренне? «Да, – решает он. – Я не только могу, но и должен».
Жак откашливается:
– Госпожа, могу ли я говорить с вами откровенно?
– Именно для этого я вас и пригласила. Я рассчитываю на вашу откровенность, – любезно отвечает Иоланда, но сквозящая в ее голосе металлическая нотка настораживает Жака. Он глубоко вздыхает.
– В таком случае я должен сказать вам, что многие придворные в ближайшем окружении дофина погрязли в продажности, распущенности и порочности. Боюсь, что при всем моем уважении к вам мне также не следует ограничиться обличением одних лишь придворных. Дело в том, что и самому дофину недостает не только веры в собственные силы, но еще и воздержания и самообладания, – с этими последними словами мужество покидает Жака, и он опускает глаза вниз.
– Пожалуйста, расскажите мне обо всем подробней. Мне бы хотелось иметь исчерпывающее представление о том, что происходит при дворе дофина, – настаивает королева.
Жак снова откашливается:
– Госпожа, боюсь, что в окружении дофина всегда будут люди, пользующиеся его нерешительностью и предрасположенностью менять свое мнение. Неуверенность и податливость в характере дофина, – считает Жак. – И я не раз, бывая во дворце, слышал, как сопровождавшие дофина придворные искушали его разными соблазнами.
– Какими именно? – напрямую спрашивает Иоланда. Жак вновь собирается с духом. Он понимает, что должен рассказать ей всё. И понимает это настолько же хорошо, насколько он уверен, что Иоланда – единственный человек, способный помочь их будущему королю.
– Недавно я слышал, как один из придворных говорил дофину буквально следующее: «Сир, вы давно не посещали мое имение. А мне на днях привезли пяток великолепных соколов для
– А другие примеры вы привести можете? – цедит сквозь зубы Иоланда. Жак колеблется, и она добавляет, немного мягче: – Если у меня не будет полного представления о том, что происходит при дворе дофина, я не смогу ничего исправить. Вы ведь это понимаете, не так ли?
И Жак снова сознает, что должен отвечать на ее расспросы честно.
– Госпожа моя, недавно в доме одного из друзей короля в Бурже произошел такой случай. Дочь нашего пекаря носила во дворец выпечку. Дофин случайно увидел девушку и попросил пригласить ее на тот прием в дом, куда иначе дочку пекаря никогда бы даже не впустили. Несколько молодых повес, присутствовавших на приеме, слишком много выпили. Дофин повел гостью на верхний этаж – якобы «полюбоваться открывающимся видом». Девушка сопротивлялась. Все слышали, как она кричала «Нет! Нет!». И каким-то образом несчастная упала с балкона вниз, на твердую землю. Она получила тяжелые увечья и вскоре после того умерла.
– Вы кому-нибудь рассказывали эту историю? – тихо спрашивает королева.
– Увы, я не придумал ничего другого, как рассказать ее своей жене.
– И как она отреагировала? – переходит на шепот Иоланда.
– К моему удивлению, довольно жестко, почти гневно. «А чего ждала эта дурочка? – сказала моя супруга. – Зачем она сопротивлялась? Уж раз она туда пошла, ей оставалось только одно: уступить его очевидной страсти. Или ей вообще не следовало туда ходить». Моя жена считает, что дофин – человек рассудительный и скрытный, и никому не понять, что у него на уме; что у него есть и благие помыслы, и недобрые. И все, что ему нужно, это – чтобы кто-то вел его как пугливого песика на поводке и подкармливал всякими лакомствами. Но если он однажды сорвется с этого поводка, одному Богу ведомо, чем всё закончится. – Жак замолкает, испугавшись, что сказал слишком многое.
– И вы согласны с таким ужасным заключением? – спрашивает королева мягко, нисколько не изменившись в лице. Подсознательно Жак понимает, что она слишком умна для того, чтобы рисковать, утаивая факты. Выдержав паузу, он отвечает:
– Мне кажется, многие придворные дофина считают, что после договора, заключенного в Труа два года назад, у них просто нет будущего. И вместо того, чтобы поддерживать лишенного наследства дофина, они живут сегодняшним днем, извлекая выгоду и развлекаясь где и как им только заблагорассудится.
Похоже, Иоланда совсем не удивлена тем, что рассказал ей Жак. Она не дает ему никаких указаний. Только благодарит за откровенность и готовность услужить ей при любой оказии.
К удивлению Жака, на следующий день его снова вызывают во дворец. «Неужели она спросит меня, что я сделал, чтобы поддержать нашего юного принца? Боюсь, что крайне мало», – бормочет Жак про себя. Когда он входит в Большой зал, Иоланда стоит в темной нише, разговаривая с дофином.
– А вот и Жак Кер! – восклицает королева и подзывает гостя: «Подойдите к нам! Я хочу вас представить зятю». И пока Жак отвешивает им обоим глубокие поклоны, Иоланда продолжает: – Я хотела, чтобы вы встретились без свидетелей и спокойно поговорили. Я полагаю возможным, чтобы мой зять пользовался вашими услугами, особенно во время моего длительного отсутствия при дворе из-за необходимости быть со своим старшим сыном в Провансе.